Ордынская броня Александра Невского

Стрелы затмили свет над Киевом. Сначала в стены города било около тридцати пороков. Но в октябре число их увеличилось до пятидесяти. Первое время татары громили град лишь днем. Чтобы сбить русских воев со стен, пускали согни стрел и зажигательные снаряды. Однако киевляне дружно и мужественно оборонялись. Вели с татарами бой из луков, тушили многочисленные пожары, что загорались то на стенах у заборол, то на кровле Лядских ворот, то на кровлях ближайших городских построек или во дворах, куда падали огненные смерчи, перелетавшие через стену града Ярослава. С каждым днем напряжение нарастало все сильнее. На место сраженных или раненых мужчин вставали юноши, старики и даже женщины. И все реже летели со стен стрелы русичей. Люди изнемогали от усталости, жажды и ранений. Воды не хватало, так как колодцы были вычерпаны до жидкой грязи на дне.

В ноябре реки обмелели и стали покрываться льдом. Тогда татары установили пороки со стороны Оболони и реки Почайны и начали бить град Подола. Это отвлекло силы защитников от Лядских ворот и ослабило там сопротивление. Тогда же в ноябре татары стали громить стены Киева и днем и ночью. Прислуга камнеметов менялась в течение суток два раза. Но защитникам Киева смены не было. Вот тогда многие киевляне поняли, что наступают последние дни обороны столицы. Плач, вой и стоны стояли над древним городом. Ни помощи, ни спасения ждать было неоткуда. Воевода-тысяцкий Дмитр поддерживал защитников как мог. Днями и ночами появлялся он то на стенах града, то в храмах среди молящихся, то разъезжал по улицам, озаряемым заревом пожаров, и собирал людей для борьбы с огнем или для очередного отпора врагу. Так наступил декабрь. К началу декабря врагу удалось выжечь почти четверть городских построек. Все, что ранее стояло близ стен, было уничтожено пожарами. Людям не было где укрыться от холода и стрел. За два с половиной месяца осады пороками была разрушена большая часть стены от Лядских до Золотых ворот. Прясла полностью обвалились здесь в восьми местах. Было видно, что татары готовят общий приступ города.

Шестого декабря, на Николин день, плотные ряды монголо-татарских воинов тысячами двинулись к разбитым стенам Киева. Потоки стрел не давали защитникам собраться у проломов для отпора. Однако, когда татары сотворили примет и ворвались в проломы, то здесь они встретили дружное сопротивление киевлян. С уцелевших верхов стены на них обрушились камни и бревна. Первые ряды татар, выдавленные в проломах напором тысяч ратных, двигавшихся позади, просто напоролись на сотни русских рогатин и копий и, поколотые, повисли на них. Копья с треском ломались и русичи, укрываясь щитами, приняли сабельный смерч следующих рядов. «И ту беаше ломъ копейный и щитъ скыпание», — писал летописец об этих событиях. Ряды защитников неумолимо таяли, а напор наступавших все нарастал. Там у разбитых стен был ранен воевода Дмитр, и оборона града Ярослава рухнула.

Киевляне стали откатываться в глубь города. Кто-то прокричал, что татары разбили стену и ворвались на Подол. Однако утомленные приступом и не рискнувшие сразу броситься разорять и громить многолюдную и вооруженную столицу, татары остановились на линии стен и стали подтягивать подкрепления. Близился вечер. Еще какое-то время летели стрелы с обеих сторон, но ночь временно остановила сечу.

За ночь вооруженный народ собрался в городе Владимира у Софийских и Михайловских ворот. Решили оказать сопротивление татарам сначала здесь. Но для полной обороны этой древней части Киева сил все же не хватало. Потому вокруг храма Богородицы Десятинной стали класть новую стену. Для этого разбирали и рушили городские постройки. За ночь в сполохах горевшего города вокруг храма был построен новый небольшой бревенчатый городок. Часть киевлян с Подола укрылась на Замковой горе — в древнем Боричеве.