Ордынский волк. Самаркандский лев

– Отпусти меня сегодня – сердце выпрыгивает из груди. Ночь не спал, думал – умру от забот и тревог. А завтра приду служить.

– Договорились, – кивнул Тимур. – Жду тебя завтра в своем лагере, мой будущий зять.

От этих слов громовержца и того, каким тоном они были произнесены, несчастного Али-бека Джаникурбани передернуло, но вида он не подал. Полководец вернулся к себе. Али-бек со свитой быстро взобрался на гору и скрылся в крепости. Утром он не вышел, и к обеду не вышел, и к ужину, а крепость вновь оказалась готова к обороне.

Тимур даже зубами заскрипел.

– Как видно, ночью дьявол вновь посетил моего неразумного родственника. Он все равно им будет – его дочь у меня.

Досада была велика – он уже был на пороге крепости, даже переступил порог! Но ему оставалась дочь Али-бека – красавица Ханд-Султан, юная и беззащитная, в которой текла самая благородная кровь. Отец откупался от свекра таким вот подарком! Вероломный, неблагодарный, недостойный уважения.

Но хитростью и ловкостью не уступавший ему – Тимуру.

Что ж, он доберется до этого подлеца, думал Тимур. Но иными путями. Он задался целью не только перекрыть все дороги, ведущие к неприступному Калату, но и взять все крепости, стоявшие в округе. Он долго штурмовал крепость Туршиз, но в конце концов взял ее. Тимур неожиданно пощадил ее защитников. Они храбро оборонялись, и он переселил их в Туркестан – защищать тамошние крепости, а сюда привел своих людей. Затем, легко забыв обиды, подружился с правителем области Шираз, когда-то бывшей частью империи Хулагуидов. И наконец, он неожиданно для всех предложил дружбу правителю Мазандарана – Вали-беку, который был другом вероломного Али-бека Джаникурбани, и Вали-бек внезапно согласился. Тимур, этот лев-покоритель земель, словно шептал своим недавним врагам: «Соглашайтесь, а не то хуже будет!» И как под взглядом более сильного хищника, противники в конце концов смирялись и принимали его, Тимура, условия.

Таким образом Калат оказался изолированным на все страны света и на много переходов. Рано или поздно пальцы Тимурленга, Железного Хромца, как уже повсеместно называли между собой Тимура его заклятые враги, должны были сомкнуться на горле заносчивого и самоуверенного Али-бека Джаникурбани.

На зеленых лугах города Радкана, что отстоял от Калата в пяти йигачах, Тимур разбил лагерь. И вот перед ним появился один из его лучших военачальников – Шайх Али Бахадур.

Он сказал:

– Повелитель, по древнему обычаю я не могу отказать человеку, который попросил меня стать заступником перед тобой. Да, я отрублю ему голову, если ты так скажешь. Но сперва я прошу тебя даровать ему милость и оставить жизнь. Его раскаяние так велико, – он вздохнул и покачал головой, – что воистину даже растрогало меня самого.

Тимур поморщился:

– Мы думаем об одном человеке? Быть такого не может, Шайх Али.

– Еще как может, повелитель, клянусь Аллахом! Мне привести его к тебе?

– Нет, я выйду сам, – рассмеялся Тимур. – Пусть это случится на глазах всех моих бахадуров. Они заслужили увидеть это.

Тимур встал с кресла и, хромая, двинулся к выходу из шатра. Там, на палящем солнце, стоял не кто-нибудь, а его неугомонный родственник Али-бек Джаникурбани в черном саване и петлей на шее, к концу которой был привязан его кривой меч. Это говорило о том, что хозяин может взять этот меч и отрубить негодному голову. Но может и помиловать его. Воины Тимура злорадно смеялись, разглядывая того, кто причинил им столько хлопот. А сколько погибло из-за него славных воинов! Тут многие хотели бы снести эту неразумную голову с плеч!

Когда Тимур вышел, Али-бек бухнулся на колени и заплакал. Не простить его было просто невозможно. Да и как его не простить, если дочь этого дурака должна была стать женой его, Тимура, внука?

Хромая, он подошел к Али-беку, встал над ним, закрыв собой от того солнце. От страшной тени над собой Али-беку стало совсем плохо. Тимур сделал отмашку, и все отошли на расстояние, чтобы не слышать их.

– Почему вы сразу не поступаете так? – спросил Тимур.

Али-бек поднял голову.

– Кто – мы, государь?

– Султаны, шахи, эмиры, вот кто.

– Как не поступаем, государь? – пролепетал Али-бек.

– Как ты сейчас, – с негодованием, но уже не на жалкого Али-бека, а на глупость человеческую, спросил Тимур. – Почему вы сразу не открываете ворота и не предлагаете свое добро? Сундуки с золотом. Своих дочерей. И не просите взамен мою дружбу?

Кажется, тот плохо понимал его. Только растерянно хлопал глазами.

– Так просто устроен этот мир! – нависая над беднягой, продолжал Тимур. – Аллах – один! Султан тоже должен быть один! Что тут непонятного? Так поклонитесь мне, сколько я должен еще доказывать силой свою правоту? – Он хотел добавить: «однажды открытую мне свыше», но не добавил. – Сколько еще должно пролиться рек крови?

– Я… не знаю, государь, – проблеял Али-бек Джаникурбани.

– Зато я знаю.

– Что, государь?