Ореховый посох

Затем Брексан быстро пересекла улицу и вошла в дом, стараясь, впрочем, держаться так, словно заходила туда уже сто раз. Зрелище, представшее перед нею, заставило ее содрогнуться. Ее потрясла даже не столько особая жестокость, с которой были убиты все эти люди, сколько холодная расчетливость убийцы.

Совсем недавно этот купец одним ударом кинжала прирезал ничего не подозревавшего лейтенанта Бронфио. Его тактика и в этом случае была столь же проста. Пожилые супруги — возможно, родители того молодого человека — так и сидели, связанные, с кляпами во рту, на своих креслах у очага, где все еще исходил паром котелок с тушащимся рагу.

Обоим удар кинжала пришелся прямо в сердце; Брексан внутренне содрогнулась при мысли о том, как один из них, беспомощный, был вынужден смотреть, как убивают второго. Никаких следов борьбы заметно не было, но пальцы у пожилого мужчины оказались сломаны — видимо, во время краткого допроса, когда шпион, как догадывалась Брексан, пытался разузнать, не связан ли его сын с партизанами.

Более никаких следов пыток, никаких сломанных или поврежденных конечностей Брексан не обнаружила — лишь небольшие колотые ранки, нанесенные, скорее всего, рапирой и ставшие причиной смерти обоих супругов. От ранок тянулись никем не замеченные и не вытертые ручейки крови. Брексан казалось — она почти ожидала этого, — что пожилые ронцы вдруг окликнут ее и попросят их развязать.

Глядя на них, так спокойно сидящих рядышком в своих, вероятно, любимых креслах, Брексан представляла себе, как эти пожилые супруги каждый день усаживались вот так, у очага, болтая о том, о сем, строя планы на будущее, давая уроки детям, развлекая беседой гостей... Теперь всему этому конец — и за что?

Тут она заметила молодого человека, что вошел в дом чуть позже купца. Он был убит столь же внезапно и бесшумно, как и лейтенант Бронфио; даже своего короткого меча из ножен выхватить не успел. Ему не пришлось ни с кем драться, его никто не допрашивал, никто не ломал ему пальцы и не вел с ним разговоров о жизни и смерти. Шпион просто дождался, когда юноша войдет, и перерезал ему горло, пока он в ужасе смотрел на тела своих родителей, связанных, точно свиньи, ожидающие ножа мясника. Да, этот парень был убит внезапно, без излишних проволочек и без борьбы.

В душе Брексан кипел гнев. Разве так должны вести себя представители оккупационной армии на чужой территории? А если шпионы принца Малагона добывают нужные ему сведения столь гнусными способами, то она не желает иметь с ними ничего общего!

У нее даже в животе похолодело от отвращения. Она поднялась по лесенке наверх, в комнату убитого молодого человека, и выбрала себе кое-что из его вещей, чтобы переодеться. Она больше не чувствовала себя частичкой славного войска принца Малагона. Лейтенант Бронфио до последнего вздоха верил в справедливость политики Малагона, но был зверски зарезан шпионом принца.

Брексан поступила на службу в армию, мечтая принести народам Элдарна долгожданный мир и порядок. Разумеется, это означало, что иногда ей придется иметь дело и с мятежниками — как с одиночками, так и с целыми отрядами. Но эти пожилые люди, которых связали и хладнокровно зарезали в их же собственном доме, явно никакой угрозы трону Малагона не представляли. А если и представляли — что кажется совершенно невероятным, — то шпион, узнавший об этом и раскрывший их участие в заговоре, должен был доставить их в суд.

Иллюзии Брексан таяли, точно предрассветные сумерки. Она переоделась, взяла кое-что из еды — что сумела отыскать в буфете на кухне — и пообещала молчаливым трупам хозяев дома, что справедливость непременно будет восстановлена.

Она обязательно должна отыскать этого шпиона, выследить его и понаблюдать, как он будет вести себя в дальнейшем. Даже если он действительно верен малакасийской короне, она все равно постарается как-нибудь сообщить о его чрезмерной жестокости в Ориндейл, генералам Малагона. Ну а если он окажется предателем, она с удовольствием собственными руками его прикончит.

— Черт возьми, что это за чудовища напали на лошадей? — спросил Марк у Бринн по дороге в Эстрад.

Она не ответила, глядя куда-то вдаль.

— Да ладно тебе! Послушай, Бринн, я же сказал, что мы не собираемся тебе вредить. Ты просто была нам нужна, чтобы вывести нас из этого дворца.

Марк протянул к девушке руку, но она отвернулась и гневно прошипела:

— Не прикасайся ко мне!

— Оставь ее в покое, Марк, — сказал ему по-английски Стивен. — Не станет она нам помогать. Лучше отпусти ее.

— Нет, по-моему, пусть лучше она с нами пока побудет. И потом, это единственный человек, который хоть как-то попытался с нами поговорить. Все остальные тут же начинали стрелять.

— Не все. Тот старик, — Стивен специально сказал это по-ронски, — похоже, понял, что мы — не шпионы.

— Гилмор, — буркнула Бринн.

— Да, Гилмор, — повторил Стивен, словно пробуя это имя на вкус. — Как ты считаешь, откуда он узнал, что мы не из Малакасии? — спросил он у девушки.

Бринн, похоже, отвечала Стивену с большей охотой.