Орел-Девка

 -- Га, злая, злющая ты! въ страстномъ порывѣ досады вскрикнула Афра,-- Выгнать меня хочешь за то, что я плачу о немъ?-- выгнать?... Ужъ не думаешь-ли ты, что у всѣхъ такое безчувственное, черствое сердце, какъ у тебя? Нѣтъ, только такія, какъ ты, могутъ быть простымъ бревномъ, равнодушно глядѣть на такую бѣду!.. Пусти мою руку! У меня больше права на Іосифа, чѣмъ у тебя, и ежели тебѣ невыносимы мои жалобы -- я скажу, чтобы его взяли изъ твоего дома и перенесли ко мнѣ... Тогда мнѣ можно будетъ плакать, сколько угодно!... Да, я бѣдная, простая служанка, работница, но если-бы мнѣ довелось ради него всю жизнь даромъ работать -- я на все готова, чтобы только самой ухаживать за нимъ въ собственной конурѣ! Я все перенесу, но ужъ не позволю, чтобы ты выгнала меня изъ дому -- ты, гордячка -- богачиха!

 Валли разжала пальцы и освободила руку Афры. На ея побѣлѣвшемъ лицѣ, особенно около губъ, скользнуло что-то болѣзненно-судорожное. Афра даже устыдилась, отвела глаза отъ лица Валли и стала смотрѣть внизъ, какъ-бы сознавая, что поступила съ нею нехорошо, несправедливо...

 -- Нѣтъ, Афра, заговорила Валли, -- ты совсѣмъ напрасно такъ ненавидишь меня. Отъ тебя я не заслужила этого! Не для себя-же я вытащила его изъ пропасти -- для тебя! Для тебя онъ и жить будетъ... Не мнѣ обладать имъ... Слушай: часъ тому назадъ я-бы ни за что не позволила тебѣ подойдти къ этой кровати, скорѣй задавила-бы тебя; но... теперь ни гордости, ни злобы нѣтъ уже во мнѣ... Все разбито! и сердце... разбито, добавила она шопотомъ.-- Я добровольно сторонюсь, даю тебѣ дорогу, потому что... тебя онъ любитъ, а меня совсѣмъ и знать не хочетъ. Уносить отсюда больнаго -- не нужно: эту мысль ты выкинь изъ головы и оставайся здѣсь съ нимъ. Можешь быть вполнѣ спокойной... Ужъ лучше мнѣ уйдти. Все равно, я и такъ ушла-бы... Да, живите тутъ, вы можете остаться въ этомъ домѣ насколько угодно времени; ничего! когда нужно будетъ, я расплачусь съ тѣмъ, кому домъ принадлежитъ. Еще вотъ что: я позабочусь и о васъ. Люди вы оба не богатые, а чтобы пожениться и жить -- нужны средства... Ихъ у васъ совсѣмъ нѣтъ. Все это я берусь устроить... Что-жъ, тогда быть можетъ и Іосифъ добрымъ словечкомъ помянетъ Орелъ-Дѣвку!...

 -- Ахъ, Валли! Что ты!? невольно вскрикнула Афра.-- Господи Боже мой, что ты это говоришь? Постой... нѣтъ... Охъ, Іосифъ, Іосифъ! Если-бы я могла сказать ей... если-бы только смѣла...

 -- Ну, полно тебѣ! перебила ее Валли.-- Послушай, если ты искренно любишь его -- должна успокоиться! Перестань-же, а ужъ меня отпусти съ миромъ, пожалѣй... Я и такъ довольно помучилась. Мнѣ необходимо удалиться, совсѣмъ уйдти... Не держи-же меня! Выслушай только послѣднюю мою просьбу къ тебѣ: отплати мнѣ за все, что я устрою для тебя, однимъ -- хорошимъ, настоящимъ уходомъ за Іосифомъ. Ты должна хорошенько смотрѣть за нимъ. Да? Вѣдь ты дашь мнѣ слово, что исполнишь это?... Успокой-же меня, скажи!

 Афра сложила руки и проговорила умоляющимъ голосомъ:

 -- О, Валли! Нѣтъ, не оставляй насъ... Останься! Господи помилуй! Ну, что Іосифъ скажетъ, когда потомъ узнаетъ, что мы прогнали тебя изъ твоего-же дома?!...

 -- Ты слова только теряешь, суровымъ тономъ замѣтила Валли.-- Ежели я что разъ порѣшила, такъ ужъ это и должно исполниться. Остановить, помѣшать мнѣ -- никто не можетъ.

 И подойдя къ сундуку, она открыла его, достала оттуда платье, бѣлье, кое-какія вещи -- и принялась все это увязывать. Когда узелъ былъ готовъ, Валли подняла и забросила его себѣ на спину.

 -- Теперь, Афра, посмотри сюда (она указала ей на ящикъ): тутъ вотъ небольшой свертокъ -- это старенькое, но хорошее, тонкое полотно,-- оставляю его для перевязокъ; а это вотъ -- другое, холщевое, погрубѣе будетъ того: для корпіи оно годно, а корпія понадобится сегодня вечеромъ доктору. Ножницы тоже тутъ. Холстъ этотъ ты разрѣзай вотъ на такія полоски, тогда и корпія выйдетъ не короче пальца. Такъ надо. Будь-же поакуратнѣе. Еще вотъ что: каждыя четверть часа нужно класть ему на голову такую-же тряпочку, обмочивъ ее въ свѣжей водѣ: она, видишь-ли, жаръ вытягиваетъ. Что-жъ, можно-ли мнѣ положиться на тебя, быть увѣренной, что ты все это будешь помнить?... Афра, не забудь: я вѣдь спасла его отъ смерти! И конечно, не для того-же спасала я Іосифа, чтобы ты, дурно присматривая за нимъ, уморила его потомъ?... Постой: ты поглядывай за тѣмъ, чтобы голова у него всегда лежала высоко. Такъ нужно, потому что кровь будетъ тогда лучше оттекать отъ головы... Да подушки-то почаще поправляй... Ну, кажется, все теперь сказала?.. Нечего больше, да и не знаю. Ахъ, Господи, да вѣдь гдѣ-жъ тебѣ поднимать его, поворачивать такъ, какъ я это дѣлала? Не имѣешь ты настолько силы-то!... Постой, зови ты каждый разъ Клеттенмайера; онъ хоть и старъ, но поможетъ тебѣ хорошо. Довѣриться ему можешь. Ну, оставляю теперь Іосифа на твоихъ рукахъ...

 Тутъ Валли остановилась, потому что голосъ ея оборвался и колѣни стали подгибаться. Дрожь охватила ее, руки тряслись, такъ что она насилу удержала узелъ. Взглянувъ въ послѣдній разъ на Іосифа, Валли проговорила: