Орел и Дракон

Потом он попытался открыть глаза и долго не мог понять, получилось или нет. Голова страшно болела, боль мешала соображать, а сколько он ни хлопал веками, никакой разницы не ощущалось.

Еще немного опомнившись, он осознал, что глаза у него все-таки открыты, но вокруг царит непроглядная тьма. Такой глухой тьмы он не видел никогда в жизни. Даже в полночь в доме, где погашены все огни, через дымовик поникает немного света звезд или луны, и когда глаза привыкнут, кое-что различить можно. Здесь же не было ни малейшего проблеска света, и невольно закрадывалось опасение: а есть ли здесь хоть что-нибудь, что можно увидеть? Может быть, в этой пустоте видеть просто нечего? Конечно, если здесь нет ничего, даже света… А где нет совсем ничего? В каком-нибудь из миров, для человека не предназначенных. Для живого человека, во всяком случае. Хель… Нифльхель… Свартальвхейм…

От таких предположений Рери содрогнулся. Явилась здравая мысль: а как он туда мог попасть? Последние события в памяти отсутствовали. Смутно помнилось, что они с братом сражались в какой-то большой битве… и все. Уж не погиб ли он? И это — Хель? Темнота, холод, боль во всем теле и путаница в мыслях говорили за это, и Рери покрылся холодным потом. Не только снаружи, но даже, кажется, внутри.

Да нет, погибни он в битве, попал бы в Валгаллу и сейчас здоровался бы с отцом и даже со знаменитым Харальдом Боевым Зубом. Значит, он, вероятно, жив, только находится непонятно где.

Рери еще раз попытался пошевелиться. Руки и ноги действительно были связаны, снизу ощущалась охапка чего-то, похожего на сухой камыш. Рери перевернулся и потерся о подстилку лбом, пытаясь лучше определить, что это. Похоже, и есть камыш — старый, немного прелый, но не гнилой. Воздух был прохладен, но не так чтобы холоден, жить вполне можно. Если это, конечно, еще является жизнью…

Поблизости кто-то зашевелился и простонал, Рери сильно вздрогнул и попытался отшатнуться.

— Кто тут? — охнул кто-то рядом.

— А ты кто? — хрипло, с трудом ответил Рери. Воображение рисовало отвратительного подземного карла.

— Ты сам-то кто? — опасливо спросил смутно знакомый голос.

— Ульв, ты, что ли? — сообразил Рери.

— А ты кто? — повторил Ульв.

— Я — твой конунг, дурень. — От этого простого разговора Рери еще больше пришел в себя. — Где это мы?

— В Хель, наверное, — дрожащим голосом отозвался парень.

— Как мы сюда попали?

— Мы лезли в какую-то гору… ты первый полез, конунг, и исчез. Я пошел за тобой, хотел мужиков позвать, а тут меня кто-то за горло… И не помню больше ничего.

— Улле, это ты балабонишь? — прохрипел кто-то из темноты.

— Ты кто? — судя по голосу, Ульв чуть не подпрыгнул, хотя тоже был связан.

— Твой брат я, треска тупая!

— Ты — тупая треска?

— Ты!

— Ладно вам! — оборвал их родственную перепалку Рери. — Соображайте, где мы?

— Конунг, а мы вообще живы? — опасливо, но с надеждой поинтересовался Хравн.

— Да! — решительно ответил Рери.

Он вовсе не был так в этом уверен, но твердо помнил, что конунг никогда и нигде не должен показывать людям растерянность и неуверенность. Даже если этих людей всего двое, а находятся они все… в чем-то вроде могилы.

— Зачем, по-вашему, нас стали бы связывать, если мы покойники? — продолжал он. — Вы ведь тоже связаны?

— Да. Слава асам! Я уж было подумал, что у меня руки-ноги отнялись.

— Вот видишь, как полезно иногда подумать.

— Но что это такое? Тут кругом камень, темно, как в подземелье.

— Или в могиле, — дополнил Улле, и Рери отметил, что обстановку они оценивают одинаково.

— Нас что же это — принесли кому-то в посмертную жертву?

— А ты пошарь вокруг — найдешь покойника или нет? — предложил Рери.

— Нет, нас свартальвы утащили, — решил Улле. — Я все понял. В этой горе живут свартальвы. Ты, конунг, нашел вход в их жилье. И они утащили тебя, а потом и нас с Храффе. И теперь мы у них в плену.

— И на кой тролль мы им нужны?

— Мало ли… — Улле поежился. — Что-то мне даже не хочется об этом думать…

— А кормить нас будут? — спосил Хравн.

— Не желаю я, чтобы меня кормили свартальвы! Небось жрут всякую гадость — червяков, жуков и жаб!

— Сам ты жаба! Свартальвы едят камень, это все знают. Бабка Аса рассказывала, не помнишь, что ли?

— Да это ты вечно возле бабкиного подола отирался, а у меня были дела поважнее!

— Тише вы! — прикрикнул на них Рери.

За этой перепалкой он вдруг различил где-то неподалеку звуки — кажется, шаги! Братья испуганно умолкли, и тогда где-то неподалеку явственно послышались шаги нескольких человек… Во всяком случае, нескольких пар ног. Рери лежал на спине и благодаря этому увидел где-то наверху легкий отблеск света.