Орел и полумесяц (СИ)

— Может, и так, — не стала обижаться она. — Я часто представляла себе то, как Цезарь мог выглядеть, но в реальности он оказался еще красивее и внушительнее. Больше всего меня поразили его черные большие глаза — пристальные и никогда не отводимые от тебя. В них виднелись не только ум и хитрость, но и какая-то затаенная боль. Я очень любила… люблю Зену, но мне было жаль ее врага, ее… палача, и я хотела узнать о причине этой боли, утешить его. Я видела этого опасного человека, этого «зверя», как называла его Зена, но не могла разглядеть в нем зла. Не был он злодеем, не был. Просто обычный живой и страдающий человек со своими достоинствами и недостатками. «Цезарь!» — выдохнула я, и мой голос предал меня, прозвучав восхищенно. Кажется, это позабавило его, и он насмешливо проговорил: «Он самый». Мое сердце упало. Пару минут Цезарь смотрел на меня, словно изучая, а заодно и что-то прикидывая. Затем он медленно проговорил с насмешливой улыбкой на губах: «Отдели чувства женщины от ее разума, и она твоя. Разделяй и властвуй.» Я вздрогнула, подумав о том, что эти слова могли относиться и ко мне. Мысленно я поругала себя за то, что так реагирую на него, напомнив себе о том, что это самый страшный враг моей подруги, и ответила ему: « Этого никогда не будет». Это только развеселило Цезаря и, посмеявшись над деревенщиной, он решил перейти к допросу. Он был высокомерен, резок и даже груб со мной, а еще явно старался казаться хуже, чем был на самом деле. Но я видела, что это наигранное. На его расспросы я, конечно, отвечала, что Зена меня знать не знает и даже имя мое вряд ли помнит, а сама я знать ничего не знаю об их с Боадицеей планах. Он дал мне откусить яблоко с ножа и глумливо проговорил, что может отдать меня своим солдатам, чтобы те изнасиловали меня прямо на глазах у моего жениха — слабака, не способного даже защитить свою невесту. Моим женихом он посчитал Крафстара. Я бросила взгляд на Крафстара, сидевшего с безучастным видом, так будто его все это не касалось и впервые прониклась к этому человеку презрением. Действительно, просто болтун, трус и слабак. Цезарь прав. К счастью, он неправ в другом — этот Крафстар никакой не жених мне.

— Цезарь всегда прав… был прав, — сказал ей соратник убитого императора.

— Да, проведя много времени с Крафстаром, я нашла его очень красивым и сильным, но теперь видела, что этот рыжеволосый красавец при атлетической внешности имел сердце мышонка. Потом я узнала об истинных причинах его поведения, но тогда посчитала его просто трусом. С Крафстара я перевела взгляд на Цезаря, от которого буквально веяло мужественностью. Мне вдруг безумно захотелось очутиться в его объятиях! — Габриэль покраснела и запнулась.

— Продолжай, — велел Антоний.