Орельен. Том 2

— Понимаешь? Я вкладываю в дело Дебре… постой… ну, предположим, вдвое большую сумму, чем стоит Сен-Женэ… Таким образом, мы заткнем им рот… Ты скажешь, что я неожиданно предложил тебе баснословную цену, какая им не под силу… А ту сумму, которую я тебе дам за Сен-Женэ, ты вложишь в одно из моих дел и будешь получать немножко побольше, чем со своих земель… Понимаешь, это, так сказать, моя личная выгода в твоем деле. Мой интерес, понимаешь? Лучшей гарантии тебе не требуется. Я имею в виду одно дело, в котором я заинтересован… а супругам Дебре останется только помалкивать. Я, видишь ли, как раз ищу подходящий земельный участок, небольшой по размеру… Стану владельцем Сен-Женэ, а тебе заплачу хорошо, словом, сколько ты захочешь… Ты по-прежнему будешь распоряжаться своим капиталом, вложив его в мое дело. Ты улавливаешь разницу? А что касается твоих племянников, твоего зятя и Армандины, ну что ж… и они тоже выиграют на этом, коль скоро их фабрика нуждается в оборотных средствах…

Нет, Орельен никак не мог взять в толк, почему Эдмон говорит о его делах с таким воодушевлением. Зачем так запутывать положение? Странная все-таки мысль… разве не проще Эдмону поместить свои собственные деньги в свое собственное предприятие, вместо того чтобы вкладывать их в дело Дебре, затем извлечь деньги оттуда, передать Орельену и т. д., и т. п.

— Ты забываешь, что я намерен приобрести небольшой земельный участок…

— Это верно. Но все-таки…

— Что все-таки? А ты не допускаешь мысли, что мне просто приятно помочь другу свести концы с концами, а? Друзья мы или нет, в самом деле?

— Послушай, я не хочу, я тебя ни о чем не просил…

— Знаю, боже правый, знаю! Не смеши меня. Не валяй дурака… Пойми же ты… Это для меня просто совсем маленькое дельце среди десятка прочих…

— Мне, право, совестно… Ты говоришь, мосье Морель в Париже?

— Да, Люсьен приехал. Впрочем, это к лучшему!

— Как так к лучшему?

— Конечно, к лучшему в деловом отношении. Ведь речь идет о выпуске косметических товаров, духов и прочее. «Косметика Мельроз»…

— Ага, понимаю!

— Ничего ты не понимаешь. Я реалист и прежде всего реалист. И пусть говорят, что тут замешана Роза. Да, замешана. Но Роза — это ярлык, реклама. Гораздо важнее, что это выгодное дело, за которым я наблюдаю не столько ради Розы, сколько ради своего отца.

— Отца?

— Отец возглавляет административный совет… так что вся подоплека, как ты видишь, мне прекрасно известна. Я стараюсь устроить так, чтобы и мои друзья извлекли пользу, когда машина завертится на полный ход и наша реклама привлечет всеобщее внимание. Что касается Люсьена, мужа Береники, моего кузена, я же тебе, кажется, говорил, что он аптекарь? Подумай, как для нас ценно — аптекарь, филиал фирмы в провинции… я его заинтересую в деле… вернее, сведу с одним человеком, надеюсь, они столкуются. К тому же я не прочь хоть немного устроить материальные дела Береники, облегчить ей жизнь…

Он поймал удивленный взгляд Орельена. И пояснил:

— Она ведь не создана для этой серенькой жизни… Между нами говоря, Береника тебе нравится… Ладно, ладно, я не вмешиваюсь… Но разве тебе не приятно, что вы будете связаны денежными интересами, что ты вложишь свои гроши как раз в ту копилку, из которой Береника сможет черпать средства, чтобы покупать себе новые платья, время от времени приезжать в Париж?

Орельен все-таки не поддавался. Это великодушие в стиле деда-мороза и эта несколько грубоватая игра именем Береники… Однако в какой мере заинтересован тут сам Эдмон? Орельен терялся в догадках. Он не имеет права отговаривать Барбентана вкладывать деньги в фабрику Дебре. Это будет все-таки серьезной для них подмогой. Как ни старались Армандина и Жак обвести его вокруг пальца, все-таки они… А там посмотрим. В конце концов Эдмон — его старый товарищ. Орельен вспомнил, как тот пытался уберечь свой диагоналевый английский китель от цепкой фронтовой грязи в Шампани… А тут еще Морель свалился как снег на голову. Неужели действительно из-за «Косметики Мельроз»?

— Раз ты уже здесь, я сейчас тебя сведу с одним человеком, который занимается фирмой «Мельроз», — продолжал Эдмон. — И ты сам рассуди, как тебе лучше поступить… Строго говоря, это не мое дело, меня интересует фабрика Дебре и твой земельный участок. Впрочем, вы знакомы. Помнишь того субъекта, с которым ты у нас как-то завтракал? Он еще молод и далеко пойдет… Мы с ним до войны еще мальчишками играли в Сериане в шары… Поэтому-то мне и хочется вывести его в люди…

Эдмон позвонил. В дверь заглянула сентиментальная мордочка мадемуазель Сусанны, машинистки.

— А, мадемуазель, будьте добры сказать мосье Арно, что я жду его у себя в кабинете…

И когда машинистка удалилась, добавил:

— Ты сам увидишь, что он неплохой малый и очень смышленый… В сущности, это он является мозгом всего дела. А Роза у нас выступает в качестве этикетки, на манер «Бебе Кадум» на детском мыле…

— Вы меня звали? — спросил Адриен Арно.