Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917—1920

Когда после разгрома Южной армии в Уил прибыли оренбургские казаки, командир 1-го Оренбургского корпуса договорился с правительством олейята о совместных действиях против большевиков в случае их наступления в Уильский район и снабдил киргизов недостающим у них оружием и патронами. Боевое значение недавно сформированных киргизских частей было невелико, но они могли оказать казакам большую помощь в деле разведки и связи, как хорошо знающие степь.

На западе непосредственно к землям уральских казаков прилегают хлебородные уезды Самарской губернии: Ново-Узенский, Александров-Гайский и часть Николаевского. Крестьянство этих уездов жило зажиточно и в массе было настроено противобольшевистски.

К северу от Уральской области, по соседству с илецкими станицами, лежит Бузулукский уезд той же Самарской губернии, в котором значительная часть земель принадлежала крупным поместьям, поэтому здесь все симпатии крестьян были на стороне советской власти.

За рекой Урал, на восток от территории Уральского войска, разбросаны хутора крестьян-переселенцев, заселивших киргизскую степь в самые последние годы и еще как следует не обосновавшихся на новых местах. Настроение переселенцев, или, как их здесь называют, «хохлов» вначале было неопределенное, скорее благожелательное к большевикам и неприязненное к казакам.

Со временем эта неприязнь перешла в явное озлобление против казаков благодаря реквизициям и насильственным закупкам хлеба, производившимся уральцами в «хохлацких» хуторах.

Крестьяне, жившие ближе к фронту, много терпели от бесцеремонного обращения казаков как с самим населением, так и с его имуществом. Казаки, в свою очередь, совершенно искренне считали всех крестьян большевиками или, во всяком случае, не без основания подозревали их в сочувствии большевизму.

Тяга крестьянства в сторону советской власти объясняется здесь, как и вообще в России, вековой неприязнью к барину и начальству; а затем надо иметь в виду, что крестьянство этого края, в массе очень зажиточное, было мало знакомо с приемами красных комиссаров и еще совсем не испытало прелестей коммунизма, наивно веря в советский рай. Но, собственно, большевиков – и тем более коммунистов – среди крестьян почти не было. Большевиствующим элементом в селах и хуторах являлись главным образом вернувшиеся с фронта солдаты и матросы, которые развращали и сбивали с толку благоразумную часть крестьянства.

Горячими сторонниками уральцев и злейшими врагами большевиков были астраханские рыболовы, у которых большевики национализировали промыслы. Они, вместе с астраханскими казаками, охотно шли в добровольческие отряды и на военные суда Каспийской флотилии.

При хорошо налаженных отношениях казаков с крестьянами последние могли оказать уральцам большую помощь как живой силой, так, в особенности, доставкой хлеба, которого у крестьян было много, а казакам не хватало. Но использовать крестьян ни в том ни в другом отношении уральскому командованию не удалось. Только крестьяне Александров-Гайского и Ново-Узенского уездов сформировали несколько добровольческих отрядов, которые дрались бок о бок с уральцами против большевиков. Крестьяне других районов скорее шли в Красную армию: частью добровольно, частью по мобилизации. Покупка и заготовка хлеба среди крестьян началась уральцами поздно и существенной пользы войску не принесла.

Даже из беглого обзора картины тыла Уральской армии видно, что такой тыл не мог служить поддержкой фронту. И несмотря на героические подвиги уральских казаков, несмотря на все их победы на фронте, армия с таким тылом неминуемо должна была потерпеть поражение, помимо всех других причин, лежащих вне Уральского войска.

VIII

В течение лета и осени 1919 года уральцы имели ряд крупных успехов, но овладеть городом Уральском и прогнать большевиков с войсковой территории им не удалось. Уральская армия с наступлением зимних холодов принуждена была оставаться в местах, разоренных войной, где не было ни продовольствия, ни крова: на правом – казачьем – берегу Урала, в районе действий Уральского корпуса, все станицы были сожжены большевиками дотла во время их предыдущих наступлений; на левой – киргизской – стороне, где оперировал Илецкий корпус, крестьянские хутора и киргизские аулы были чрезвычайно редки.

К зиме заболеваемость и смертность в частях еще более увеличились, а продовольственный вопрос обострился до крайних пределов. Можно сказать, что болезни и голод к этому времени окончательно подорвали организм Уральской армии и не могли не поколебать высокого духа ее бойцов. Уральцы видели, как ряды их с каждым днем тают все больше и больше, а ряды противника, несмотря на уничтожение целых отрядов и тысячи пленных, не только не уменьшаются, а, наоборот, все увеличиваются.

После разгрома Южной армии, хотя большая часть большевистских сил из-под Оренбурга была переброшена на Юг России, против генерала Деникина, все же часть полков красное командование перевело на усиление Уральского фронта.