Орфеи реки Невы

Сюжет прямо-таки для приключенческого романа. Он привлекал внимание многих. Итальянский период жизни Березовского использовал и Нестор Кукольник в своей нашумевшей повести, названной именем композитора. Опирались на него исследователи еще целое столетие. Но вот недавно музыковедом М. Г. Рыцаревой был найден рапорт, писанный в Риге, о тех, кто проезжал через границу России 19 октября 1773 года: «Из Варшавы куриерами капитан Траизе и карнет князь Баратаев. Из Италии Российской Капельмейстер Максим Березовский и служитель Архип Марков». Стало быть, не мог быть Березовский в Ливорно при похищении Таракановой. Но вспомним о «челночных» поездках композитора. А что, если он все-таки еще раз съездил в Италию? Для отрицания этого факта, так же как и для его подтверждения (впрочем, в качестве подтверждения есть устоявшаяся легенда и статья М. П. Алексеева), никаких данных нет. Более того, мы вообще почти ничего не знаем об остальных трагических годах его жизни, особенно после возвращения в Петербург.

С момента приезда на родину начинается как бы новый, самый грустный этап в жизни композитора. Он назначается на должность придворного капельмейстера. Но, судя по всему, талант его не был применен с наибольшей отдачей. При дворе господствует плеяда итальянских музыкантов во главе с Джузеппе Сарти. И вот тут-то происходит еще одно событие, по-видимому, сыгравшее важную роль в последующем крушении его жизни. Новый фаворит Екатерины Г. А. Потемкин задумал подкрепить свой проект создания государства на юге России открытием в его будущей столице Екатеринославе музыкальной академии. Последняя должна была бы соперничать по уровню музыкантов-преподавателей с такими известными академиями, как, например, та же Болонская. Потемкин долго и систематически «вербовал» нужных для этого людей, а Березовского, как наиболее выдающегося русского композитора, да еще и как дипломированного академика, заочно назначил директором академии. Но этот проект организации музыкального центра, невзирая на то, что стоял он «на повестке дня» более чем десятилетие, так и не был осуществлен. Неудачи, очевидно, преследуют композитора. И 24 марта 1777 года жизнь Максима Созонтовича Березовского трагически обрывается.

Нынешние любители музыки хорошо знают концерт Березовского «Не отвержи мене во время старости», записанный на пластинки, неоднократно исполняемый со сцены. Близость к нашему современному музыкальному, да и вообще к эстетическому восприятию этого концерта поразительна. Он современен в буквальном смысле этого слова, хотя бы по эмоциональной силе, воздействующей на сердца слушателей со всей своей страстной сокрушительностью. Я не встречал еще человека, даже считающего себя некомпетентным в области музыки или не обладающим слухом, который бы с первого же раза не испытал потрясения от соприкосновения с этим поистине великим творением. Это проникновеннейшее по мелодике произведение — грустная песня человека, для которого одиночество — непосильное, неизъяснимое бремя, а старость, угасание творческих возможностей, прекращение бурной, насыщенной событиями и борениями жизни — ужасная мука, как бы прижизненная смерть… Максим Березовский не дожил до этих лет, не изведал старости. Он безвременно ушел в возрасте, ставшем роковым для многих гениев нашей культуры. Причин для такого конца, как бы мы ни старались их определить, мы не знаем. Для этого нет достаточных данных. Но одной из них, быть может, стала материальная нужда. Жил он в последнее время в долг. «По смерти его ничего не осталось, и погрести тело нечем…» — отметил директор придворных театров Иван Перфильевич Елагин. Другой причиной, может быть, стало то, что Березовский не смог найти себя в музыкальном мире России. Потеряв «почву», он столкнулся при дворе с такими же «итальянцами», каким стал он сам. Здесь он был как бы не нужен, а внести новую струю в русскую музыку, как это сделал после него вернувшийся из той же Италии Дмитрий Бортнянский, он уже не мог..