Орфеи реки Невы

Даже Г. Р. Державин, современник Березовского, прекрасно разбираясь в итальянской опере и почитая ее, писал: «Часто конечно, очень часто в Италии в театре зевают, говорят, едят мороженое и пьют лимонад… На то есть и достаточныя причины. Возьмем в пример одну из лутчих опер Метастазия. Будь и музыка соответствующая, выйди на сцену Фемистокл или Ораций — победитель персов, спасая римлян, запоет бабьим голоском, и все вероподобие представления… исчезло. Вторые лица обыкновенно действуются такими же кастратами. Их неподвижность, неловкость, огромные туши действительно отвратительны. Прибавьте, что вообще все оперные актеры учились только музыке, а действовать на театре вовсе не умеют. Прибавьте, что голосом и знанием музыки первые только три лица… отличаются, а все протчия лицы самые плохия. Прибавьте, что в Италии одну оперу играют тридцать раз кряду, и вы согласитесь, что как бы она ни была хороша, при таком представлении позволительно вздремнуть, а при долгом не грех и без просыпу спать…»

Максим Березовский держал экзамен не на правах итальянца, а в качестве «иностранного композитора» для того, чтобы, как это специально оговаривалось, быть капельмейстером у себя на родине.

То была вершина славы. Итальянское общество любителей музыки избирает его также и своим капельмейстером. Он пишет одно за другим несколько хоровых произведений, упоминаемых в печати, но до нас не дошедших. Триумфом же его пребывания в Италии стала постановка в Ливорно оперы «Демофонт», либретто к которой было написано вышеупомянутым Пьетро Метастазио, обеспечивавшим текстами многих европейских композиторов XVIII века — Г. Генделя, К. Глюка, И. Гайдна, В. Моцарта и др. Ливорнская газета «Новости света» 27 февраля 1773 года отмечала: «Среди спектаклей, показанных во время последнего карнавала, надобно особенно отметить оперу, сочиненную регентом русской капеллы, состоящим на службе у Ее величества императрицы всея России, синьором Максимом Березовским, который соединяет живость и хороший вкус с музыкальным знанием».

Именно с этого момента начинается тот период в жизни Максима Созонтовича, который по сию пору окутан всевозможными легендами. Одна из них связана с «Демофонтом» и отъездом композитора на родину.

Однажды среди книг и бумаг частного библиофильского собрания я отыскал тоненькую брошюру. Изданная в первые годы Советской власти в Одессе чрезвычайно маленьким тиражом, так, что, по-видимому, сохранилась буквально в нескольких экземплярах, брошюра содержала ряд статей, посвященных истории русской культуры. Среди них я, к великому моему изумлению и совершенно нежданно, обнаружил статью тогда еще молодого, начинающего исследователя, а впоследствии прославленного академика, известного советского ученого-литературоведа М. П. Алексеева, которая называлась «Максим Созонтович Березовский». С интересом я раскрыл раритет и стал читать. Текст сразу же показался знакомым. Действительно, в одном из московских архивов я читал машинописный вариант статьи, правда, менее объемный. Именно здесь еще раз была подтверждена та легенда, которая связала два, вернее, три имени: Максим Березовский — княжна Тараканова — граф А. Г. Орлов.

Некоторые современные исследователи опровергают эту связь. И все же…

Суть легенды, достойной пера Александра Дюма, состояла в следующем. Композитор, так или иначе имевший отношение к событиям, разворачивавшимся в это время в Италии, куда прибыл русский флот под командованием графа А. Г. Орлова — брата фаворита Екатерины II, не мог не выполнять, как теперь выяснилось, некоторые дипломатические, курьерские и иные функции, необходимые для Российского государства. По всей видимости, он мог даже несколько раз «челночным» образом совершать поездки из России в Италию и обратно.

В начале 1774 года началось знаменитое дело княжны Елизаветы Таракановой, которая объявила себя претенденткой на русский престол. Имя ее тогда гремело по всей Европе. Называла она себя в султаншей, и принцессой Азовской, и Елизаветой Владимирской. Граф А. Г. Орлов получил задание выкрасть самозванку, им же и была разработана операция по ее вывозу, невольным соучастником которой, если следовать легенде, стал Максим Березовский.

Далее все происходило так. В феврале 1775 года для княжны, проживавшей в итальянском городе Ливорно, где как раз стояли на приколе русские корабли, было устроено большое торжество. Началось оно с постановки оперы «Демофонт», сочиненной Березовским. Восторг княжны от оперы был неописуем, она позволила пригласить себя на русский фрегат, дабы продолжить праздник застольем. И лишь только ступила на палубу, как матросы сбросили трап, подняли якоря и фрегат вышел в открытое море… Максим Созонтович будто бы принимал участие в застолье. А так как отход фрегата и его «гости» содержались в строжайшем секрете, ему пришлось остаться на корабле. Так, с эскадрой Орлова Березовский возвратился на родину.