Орган геноцида

– Правда? – искренне восхитился я. На самом деле есть свое очарование в том, чтобы считать, будто речь определяет реальность, и в зависимости от языка у людей разные миры, а человек видит действительность только через фильтр слов. Однако стоит признать, что я всегда воспринимал эту идею как одну из странноватых теорий. Про эскимосов нам с гордостью рассказал учитель английского в старших классах – впрочем, на том этапе «снегов» было всего двадцать. Но поскольку мне всегда казалось, что язык – это какая-то осязаемая масса вне меня, то я и не поверил, будто она как-то может повлиять на мой характер.

– Как, по-вашему, мыслят математики и физики?

– Формулами?

Люция покачала головой.

– Эйнштейн не раз говорил, что перед его глазами всплывают образы. В чем-то похожем признавались и другие гениальные физики. Что они много раз прокручивают в голове образ, пока наконец не придумают, как его выразить с помощью формулы.

– Не могу себе представить. Как конкретно они представляют себе все эти мнимые числа, алеф-нули?

– Вот это как раз реальность, отличная от нашей с вами. На самом деле восприятие действительности определяется мышлением, не языком.

– Но как же, получается, вы рассматриваете речь? Если она не определяет мышление человека, то какой вообще в ней смысл?

– Разумеется, это средство общения. Впрочем, нет… Пожалуй, язык можно назвать органом.

Только тут я наконец заметил, что мы с Люцией перешли на разговор коллег или даже приятелей. А ведь изначально я пришел как ученик, то есть потенциальный клиент, который хочет подробнее узнать о ее занятиях.

Похоже, ей весело со мной болтать.

– Орган? В смысле как почки, кишечник, руки, глаза?

– Да.

– Но ведь язык – это абстрактное явление, разработанное человеком?

– Да-да, абстракция несовместима с телесностью. Вы, наверное, полагаете, что в таком крошечном органе, как головной мозг, не может умещаться душа?.. Ох, что же это я, простите. Вы религиозный человек?

Мне почему-то вспомнился Алекс и его рассуждения о том, где у нас ад. Как он указал себе на висок.

– Нет, атеист.

А вот Алекс веровал. Верил в существование бога.

И утверждал, что ад – у нас в головах. Что ад заключен в мозговых извилинах.

– Уф! Некоторые очень сердятся, когда заходят подобные разговоры.

– Тогда вы поздновато спохватились, – весело заметил я. – Раз уж речь зашла о душе.

– И правда. Я вообще много лишнего болтаю, – улыбнулась Люция и вернулась к прежней теме. – Язык – продукт эволюции, приобретенный нами в ходе жизнедеятельности. Особи нашего вида научились сравнивать себя с другими, симулируя или, иными словами, прогнозируя в голове их поведение. Чтобы сравнивать отдельные единицы, они приспособились распознавать себя и иных. Потому что без подобного разграничения невозможно сравнение. Таким образом, человек научился избегать многочисленных опасностей, а впоследствии индивиды породили язык для обмена информацией о результатах прогнозов и встали на новую ступень эволюции. Они построили базу данных о том, чего лично, возможно, и не переживали, и тем самым научились лучше подстраиваться под окружающую среду.

– То есть язык – это в чистом виде продукт приспособления, так?

– А это уже не так сильно отличается от внутренних органов, не правда ли?

Способность мозга к речи, которая обеспечила возможность нашей с Люцией беседы, – это чистый результат эволюционной адаптации. Так же, как хобот у слона или шея у жирафа.

Если так подумать, то у языка в самом деле удивительно тонкий функционал, но ведь при том, что мы научились разрабатывать искусственные мышцы и нервные системы для пассажирских самолетов, скопировать фильтрующую функцию печени и почек пока не в состоянии. Они похожи в своей изящности. До совершенных рукотворных органов еще очень и очень далеко. Части нашего тела по-прежнему скрыты под божественной печатью тайны. Почему же речь, дарованное Господом таинство, присуща только человеку?

Я способен осознавать себя. Я использую язык, чтобы общаться с другими. И это лишь орган, с неизбежной необходимостью образовавшийся в ходе эволюции. Язык и самосознание – просто части тела.

– Получается, человек заблуждается, утверждая, что речь – непременный итог эволюции?

– Как заблуждалась бы развившая собственную цивилизацию ворона, утверждая, что в ходе эволюции непременно должен появиться острый клюв.

Язык и самосознание – просто органы, порожденные жизнедеятельностью и необходимостью адаптации к окружающей среде. Как крылья у птицы.

И все-таки я думаю так: известно, что слова не определяют сознание человека. Но даже если язык – только орган, сформировавшийся в ходе эволюции, то ведь находились же в истории жизни на земле такие организмы, которых собственные эволюционные изменения губили?

Например, саблезубые тигры вымерли из-за собственных длинных клыков.

5

– Какая культурная беседа. Сразу чувствуется, что филологи встретились, – поприветствовал Уильямс, который ожидал моего возвращения в квартире ровно напротив окна Люции Шкроуп.