Оригами. Раннее

Какое мужское или женское имя вы любите больше всего? Свое? Это вряд ли. Люди, которым нравятся собственные имена, встречаются редко. Наталья хотела бы, чтобы ее звали Анна, Анна жалеет, что она — не Елена, Елена же и вовсе сторонница более нетрадиционных имен, и не отказалась бы называться Эмилией или Виталией. Почему? Возможно, дело в том, что собственное имя мы слышим так часто, что оно нам изрядно надоедает. Или по той же причине, по которой малыш, которому купили красную машинку, пытается отобрать точно такую же, но зеленую у своего товарища по детской площадке. Чужое ведь всегда лучше, что бы это ни было — игрушечная машинка, талия, сумочка или имя.

Некоторые предприимчивые народы решают проблему с выбором имени очень легко: они просто дают младенцу сразу несколько имен. На простой вопрос: «Как вас зовут?» вы вполне можете услышать непростой ответ: Анна-Мария-Сильвия-Гретта Брайн. Во как! Столько имен и все свои собственные? Сегодня наденешь одно, завтра — другое.

Но как же, в таком случае, быть с древним поверием, по которому человеческое имя теснейшим образом связано с душой и очень часто определяет характер человека? Если у тебя не одно, а целых три или четыре имени, получается полная неразбериха, просто многодушие какое-то.

Не исключено, что предки глубоко заблуждались и имя есть только лишь знак, по сути такой же, как листок «Без ГМО» на банке зеленого горошка.

Нет! Быть этого не может. Гадкое сравнение: где человек и где какие-то там ГМО. И как же быть со всеми любвеобильными Любами, благородными Евгениями, воинственными Александрами и Викторами, никогда не перестающими ждать Надеждами и влюбленными в море Маринами? Все эти замечательные люди доказывают: имя — не размер, оно имеет огромное значение.

Есть, однако, на моей памяти случай, который напрочь опровергает все существующие поверия и записывает их в разряд иллюзий.

Несколько лет назад мне довелось работать с одной молодой особой по имени Ангелина. Внешне девушка была не слишком примечательна: низкий рост, нескладное тело, темно-русые, слегка вьющиеся волосы и водянисто-серые глаза.

Работала Геля старательно, целый день не отрывая своих рыбьих глаз от монитора. От избытка ли трудолюбия, или же от того, что не хотела много общаться с сотрудниками — никто не задумывался. Ее труд был результативен, а что еще нужно от работника?

Примерно через месяц после принятия Ангелины на работу, в нашем отделе начали происходить всяческие неприятности. Сначала у бухгалтера Маши случился выкидыш, причем в тот же день, когда она сообщила о своей беременности на работе. Через неделю после этого несчастливого происшествия от нашей начальницы Елены Григорьевны ушел муж. Все были шокированы этим обстоятельством. Еще в пятницу Елена Григорьевна рассказывала о том, как ей повезло с супругом, а уже в воскресенье благоверный собрал чемодан и отбыл в неизвестном направлении. Супервайзер Лёнчик разбил новенькую машину, ради приобретения которой влез в многолетнее кредитное рабство. Некоторые сотрудники без конца болели и назначали свидания терапевтам. У одной только Гели совершенно ничего не происходило. Она молча слушала жалобные разговоры сотрудников, лишь иногда поворачивая голову от компьютера и окидывая говорящих бесцветным взглядом.

Из-за бесконечного потока неприятностей атмосфера на работе ухудшилась. Если у кого-то случались в жизни радостные моменты, об этом предпочитали не говорить, дабы не сглазить. Тему семьи и заработной платы закрыли и вовсе, от греха подальше. Общая производительность отдела катастрофически упала.

На новогоднем корпоративе, следуя ежегодной традиции, директор фирмы объявлял лучшего работника по результатам прошедшего года. Пестрая повеселевшая толпа с нетерпением ждала, кому же достанется заветная путевка в Египет на двоих человек. Работники фирмы весело перешептывались, делая предположения о том, кто станет победителем: шикарная секретарша директора, или его племянница из отдела дистрибуции.

— Итак, кто же в этом году был самым лучшим сотрудником, и через неделю уже будет соблазнять отдыхающих на египетском побережье? — орал в микрофон полупьяный Филипп Вячеславович.

Он уже начал открывать конверт, когда я услышала за спиной сдавленный знакомый голос.

— Опять какая-нибудь профура на халяву поедет в Египет покататься. Чтоб она себе ноги переломала…

Ядовитая злоба, с которой была сказана эта фраза, заставила меня вздрогнуть. Я резко обернулась. За моим правым плечом стояла Геля. Ее было трудно узнать. Лицо казалось старше лет на десять, глубокие морщины избороздили нахмуренный лоб, а в глазах была какая-то болезненная сосредоточенность.

Поняв, что я услышала ее слова, она вдруг криво улыбнулась и снова приняла равнодушный вид.

— И я уже готов объявить счастливчика! Вернее, на этот раз — счастливицу, — кричал голос со сцены. — Это — Ангелина Сковородникова!

В зале зааплодировали. Геля оторопело осматривалась по сторонам, не понимая, что происходит…