Орёл в стае не летает

Если отец женится на Клеопатре, она может родить сына. При таком раскладе положение Александра как наследника престола становится проблематичным. Наверно, постараются его убить, нечаянно, где-нибудь на охоте. Его могут убить не только по приказу отца, а по сговору новых родственников, например, Аттала, влиятельного человека среди военных… Нет, такого допустить нельзя! Он – герой Херонеи, его полюбили македоняне. Если бы не он, неизвестно, победили бы македоняне или нет! Отец отправляется в Персию. Оставит ли он Александра в Македонии охранять престол или возьмёт с собой?… Навряд ли… Тогда что делать? Что делать?…

Александру вдруг показалось, что он услышал голос коринфского жреца: «Старый царь уступает сыну»… Он почувствовал, как сердце в груди успокаивает бешеный ритм, мысли обретают спокойный ход. Обозначилось прозрение: с этого дня жизнь его круто меняет направление. Он будет бороться за своё будущее, какие бы препятствия перед ним судьба ни ставила. Для него ближайшая цель – престол Македонии, даже ценой жизни предателя-отца… Пора действовать безотлагательно и решительно.

Но вначале необходимо помешать свадьбе, но каким образом это можно сделать, Александр не знал…

* * *

После ухода сына мрачные мысли долго не оставляли Филиппа. Намерений всерьёз ссориться с Александром у него не возникало, хотя не всё в характере сына его устраивало. В такие моменты Филипп отмечал у него влияние матери, называл сына «отрыжкой злой эпирянки». Но выбор сделан: Филипп расстаётся с Олимпиадой, а сын обязан смириться с решением отца. Иначе отец примет суровые меры…

Но как поступить с Александром, когда Филипп поведёт войско на Персию? Оставлять в Македонии вместе с матерью опасно. Олимпиада обязательно уговорит любимого сына затеять заговор против бывшего мужа… Какой выход? Убрать обоих? Но как? Выслать из Македонии или убить? Исполнить нетрудно то и другое, зная, что в большинстве своём македоняне не любят гордячку-эпирянку Олимпиаду. Хотят видеть царицей Клеопатру, македонского рода. К тому же при дворе шепчутся, ему доносили верные люди, будто Александр не сын ему…

Свадьба с Клеопатрой состоится, он так решил. Она красива и молода, полная неистраченной женской силы. Он в самом расцвете мужских сил, возрасте «акмэ». Клеопатра родит сына, у царя появится ещё один наследник – будет из кого выбирать. А чтобы брак стал ещё надёжней, он женит Аттала на дочери Пармениона. Пусть оба древних рода оберегают царский престол.

Клеопатре не было пятнадцати лет, когда Филипп увидел её в доме Аттала. Она появилась перед ним на миг, когда он трапезничал с её опекуном, но успела поразить юной свежестью и приятным грудным голосом. Что-то дрогнуло у него в груди, давно не испытывал он подобного состояния. Странно, но было такое ощущение, что он влюбился… Филипп отгонял образ девушки от себя, как наваждение, но вскоре навязчивое чувство овладело им полностью. Он представлял её в своих объятиях, думал о ней, и чтобы увидеть, находил причины для встреч с Атталом у него дома. Военачальнику, знавшему о семейных проблемах царя, не пришлось долго соображать, к чему может привести дружба с царём. Стал поощрять его увлечение, а племяннице велел отвечать на чувства Филиппа, но события не ускорять. Через полгода знакомства с Клеопатрой царь предложил Атталу взять её с собой на дворцовое торжество. В тот вечер Филипп поручил Антипатру напоить опекуна девушки до бесчувствия, а сам, пользуясь праздничной суматохой, увёл Клеопатру в сад.

На другой день Аттал со смущённым видом намекнул царю, что Клеопатра пытается что-то рассказать ему, своему опекуну, что с ней произошло, на что Филипп коротко произнёс:

– Я подумаю.

На этом бы и закончилось увлечение царя, как обычно после подобных интрижек. Но Аттал скоро опять пришёл к царю и извиняющимся тоном произнёс:

– Не знаю, царь, как сообщить, будешь ли ты рад, но Клеопатра беременна.

Реакция Филиппа оказалась неожиданной для Аттала:

– Это знак Зевса! – сказал он. – Теперь остаётся решить, как расстаться с матерью Александра.

Занятого этими мыслями и застал Филиппа Александр после возвращения из Коринфа. Филипп понимал, что жить с Клеопатрой будет непросто, хотя бы по причине её юного возраста. Женитьба на юной девице потребует отвлечения его внимания от государственных дел, безусловно. Клеопатра молода, когда войдёт во вкус как женщина, не просто будет ему, воину сплошь израненному, лежать под боком горячей кобылицы… Она и сейчас его удивила недевичьей прытью.

В памяти всплыли слова коринфской жрицы храма Афродиты, которая дала ему совет для стареющего мужчины: