Орёл в стае не летает

Такие уроки познания власти Александр любил больше остальных, всегда слушал внимательно, запоминал. Его интересовало всё – от взаимоотношений с людьми до распорядка дня, способного сделать из него мудрого правителя, воспитать в нём умелого военачальника. Для Аристотеля настало время, ради которого он дал согласие царю Филиппу стать воспитателем его наследника.

– Твоя судьба не может быть оторвана от судеб остальных людей, потому что жизнь каждого – это необходимая частичка жизни государства, всей Земли и даже Вселенной – грандиозной совокупности туманностей звёзд, Солнца, планет, – убедительно говорил наставник. Народу нужен сильный царь. А что такое сильный царь? Он активен и при этом непоколебимо спокоен, у него решительный взгляд; в общении вежлив, никогда не суетится и не высказывает своего превосходства над оппонентом: старается понять его образ мышления, увидеть объект обсуждения как бы его глазами, а в безвыходных ситуациях всегда найдёт компромиссное решение.

Аристотель наставлял ученика контролировать свои желания, выделять необходимые для исполнения, а прочие отбрасывать за ненадобностью:

– Желания притягивают нас к тем или иным объектам – вещам, предметам, целям, образуя наши страсти: желание земных вещей приковывают нашу душу к обыденному или даже низменному, высокие желания влекут к божественному восприятию жизни. Ты старайся избегать нечистых желаний, невоздержанных и зверских, иначе они перевоплотят твоё нынешнее чистое состояние в обиталище дурных страстей. Ты обязан чувствовать своё душевное состояние, когда чаша внутренних весов колеблется между добром и злом, и одно твоё лишнее побуждение может решить наклон колеблющихся весов в ту или иную сторону.

* * *

Всё, что слышал на уроках юный Александр, воспринимал разумом, оставляло след в его характере, заставляло менять взгляды на жизнь. Аристотель воспитывал в нём не только благоприятные, с точки зрения престолонаследия, духовные качества, но ещё характерные принципы царской власти, гарантирующей исполнение закона. Он подчеркивал личную ответственность царя за состояние общества в государстве, чтобы не было конфликтов, распрей и междоусобиц.

– Конфликты возникают там, – говорил он, – где власть нарушает принципы распределения благ, ущемляя интересы одной части народа за счёт несправедливого возвеличивания других. Заботливый царь в своём правлении приближается к идеальному общественному устройству, позволяющему всем гражданам участвовать в правлении закона и разума. В таком случае в государстве возникает относительная стабильность, достигается мир и порядок.

Эти мысли, высказанные в качестве советов воспитаннику, Аристотель записывал по вечерам на листы папируса, намереваясь использовать их для слушателей своей школы, которую мечтал открыть в Афинах. Но это будет нескоро…

Гомер, женщины и войны

Филипп прибыл в Миэзу, чтобы проведать Александра, который полгода учился здесь наукам. После обмена приветствиями и расспросов о здоровье наставник подробнейшим образом поведал царю об успехах сына, а в завершение, чтобы сделать ему приятное, сообщил:

– Александр хорошо усваивает греческую литературу, восхищается «Илиадой», читает на память целые главы и восторгается Ахиллом.

Царь неожиданно скривил гримасу:

– Моя супруга внушила сыну, что Ахилл – предок эпирских царей. Вот Александр и хочет быть похожим на этого бешеного мирмидонянина*. – Голос Филиппа зазвучал строго. – Александр как наследник обязан почитать предка нашей семьи, Геракла, древнейшего героя в роду македонских царей. Не зря греки предпочитают восхищаться подвигами Геракла, а не буйствами Ахилла.

Лицо Филиппа медленно покрывалось красными пятнами.

– Аристо, если уж речь зашла о женщинах и Гомере, хочу напомнить, что, если бы не женщина, войны между греками и Троей могло не быть. – Филипп сделал паузу, поглядывая на Аристотеля. – Если бы не Елена, жена царя Спарты. И вообще, женщины были и будут причинами раздоров между мужчинами, разных войн, заговоров и прочих губительных для народов потрясений!

Заметив недоумение Аристотеля, с охотой пояснил:

– Взять хотя бы недавнюю войну союзных греческих городов с Фокидой. Греки обвинили фокидян в нарушении священного Дельфийского договора, а на самом деле всё началось из-за того, что один фокидянин похитил фивянку Феано, знатную замужнюю женщину, влюблённую в этого фокидянина! Оскорблённый муж выступил на собрании с призывом отомстить за свою честь всем Фивам. И вот результат! И «Криссейская война» случилась между криссеянами и аргосцами только из-за похищения женщин, возвращавшихся из Дельфийского святилища; война длилась десять лет.

Аристотель, отметив воинственное настроение царя, не осмелился возражать, хотя обычно не оставался равнодушным, когда замечал вольное обращение с историческими фактами. Но сейчас он поддержал собеседника: