Орк-Сити

Где-то там внизу — расстроенная морда орка не успевшего добить меня. Я бы, конечно, сказал ему что-нибудь хорошее, утешил бы, но, увы, есть дела поважнее.

— На шестьдесят шестом супермаркет, — сообщает Инга. — Нам бы еды набрать.

Это да. Вкусной еды и больше. Я голодный как чёрт.

И вина. Много вина — нужно отметить и спасение и новую жизнь.

Ощущения одуряющие — немыслимо огромное здание, прорастающее прямо в небо и при этом — пустое. Совсем пустое.

Приятная мелочь — здесь нигде нет тел. Орки на верхние этажи, как и ожидалось, не забрались, а люди… люди в панике — как при пожаре — пытались спастись. В тёмных окнах мимо которых мы летим вверх я, вроде бы, видел лица. Лица тех, кто побоялся выйти на улицу. Они смотрят на нас… так странно — смотрят с надеждой. Этот хрустальный лифт ползущий по стене невероятно высокого, возможно самого высокого в мире, небоскрёба — это как символ. Символ надежды?

— Мы же не собираемся умирать? — спрашиваю.

Егор фыркает, а Инга мотает головой так что, кажется, сейчас она оторвётся и улетит вниз, в чёрную бездну захваченной Москвы.

— Вот и отлично.

* * *

Огромные пакеты доверху набитые колбасами, соками, фруктами и бутылками — мы их несём, а слюни текут так сильно, что, кажется, стекают по груди.

— Я уже начинаю понимать людоедов, — Инга ставит свою часть добычи рядом с огромной дверью из матового стекла.

Стекло? Дверь в самые дорогие апартаменты в мире из стекла? Почему-то я представлял что она будет бронированная и по пути старался не думать о том, как мы её будет открывать.

А тут… простое стекло, хоть и матовое. С другой стороны — здесь наверняка камеры везде и охрана… была. Не может у типа купившего самую дорогую квартиру в мире не быть кучи охраны… по крайней мере, у нас в стране.

Может бронированное?

— Бьём? — оглядывается на нас Егор и не дожидаясь ответа с размаха засаживает ногу в дверь.

Стекло со звоном разлетается на тысячи осколков открывая нам дорогу… к чуду. Делаем несколько шагов внутрь и заворожённо замираем. Так живут? Дворец на высоте облаков.

Двухэтажное окно, гостиная тоже в два этажа, тут же широченная витая лестница которая прошивает этаж над нами и идёт куда-то выше.

Выше?

Есть только одно место в Москве выше этой квартиры — смотровая площадка на Пике Веры. Эта лестница ведёт туда?!

— Офигеть, — говорит Егор. — Нас не пристрелят за то, что мы здесь обоснуемся?

— Думаю, нет, — заношу свои пакеты и ставлю на пушистый ковёр в центре гостиной. Ковёр такой пушистый что ноги тонут в нём как в траве.

— Я сплю на полу, — говорю я. — Рядом с окном. Буду смотреть на звёзды.

— Звезд нет, — напоминает Инга. — Эта дурацкая туча вот уже целый день висит над городом и совсем не собирается никуда улетать.

Она разувается и тащит свои пакеты куда-то в глубину коридоров, а мы… мы идём вслед. И находим её на кухне. Вот только кухней это трудно назвать.

— Здесь вместо холодильника — комната, — Инга открывает зеркальную дверь на зеркальной стене. — Нет, вы представьте, здесь вместо холодильника — комната.

Заходим за зеркальную дверь. Холодно, стерильно, куча еды на стеклянных полках — можно было и не тратить времени на магазин. И даже вино здесь есть в огромном хрустальном гробу — наверное, там своя температура.

— Я отсюда никуда не уйду, — заявляет Егор и тут же уточняет. — Из этой квартиры. Она теперь моя.

— Наша, — исправляю его я. — Здесь у нас будет командный пункт. Тем более, что с верхней площадки вся Москва должна быть как на ладони. Кто смотреть?

Никто не отвечает, всё просто бежим наперегонки по прозрачной винтовой лестнице.

И добегаем.

Рай под прозрачным куполом. Бассейн в котором отражаются облака плывущие рядом — бассейн налитый в стеклянное ложе. Из-за синей подсветки спрятанной где-то на дне он кажется волшебным вином для богов налитым в хрустальную чашу. Десятки огромных кожаных белоснежных диванов, столики — тоже стеклянный и почти незаметный и потому блюда стоящие на них будто висят в воздухе. А ещё деревья — самый настоящие, раскрашенные цветами и увешанные плодами… неведомыми мне плодами.

— Вот это да! — Егор осторожно трогает стеклянную стену защищающую террасу от ветра. — Здесь и крыша стеклянная. Чтобы дождь не мешал.

Ага. Чтобы ничто не мешало наслаждаться раем.

— Так не бывает, — тихо говорит Инга. — Такого волшебства — не бывает.

— У нас впереди своё волшебство, — вспоминаю я. — Быстро перекусываем и в бой.

— Нет, — грозит мне пальцем Инга. — Мы так не договаривались. Мы не спеша набиваем свои утробы и спать. А вот утром займёмся делами. Заодно и посмотрим сгорит ли Москва дотла или что-нибудь останется.

И показывает на пожары бушующие далеко внизу.

* * *

Открываю глаза от звона где-то совсем близко. В этот момент мне как раз снится как летаю по ночному небу в хрустальном гробу набитом до крышки наполненным вином… и поэтому решаю что в мой хрупкий воздушный корабль врезалась птица и разбила его.

Открываю глаза и вижу Ингу осторожно поднимающую пустую бутылку рядом.

— Неплохо так отпраздновали спасение, — я потягиваюсь.