Орка

Я сидел и прикидывал, не убраться ли восвояси прямо сейчас — и тогда мне не придется беспокоиться о хвосте, а им будет о чем подумать. Или все же следует подождать и побеседовать с ними в надежде получить дополнительную информацию? Я решил рискнуть, поскольку теперь знал, что у них на уме. Кроме того, у меня возникло предчувствие, что мне удастся выяснить что-нибудь важное. Хорошо, что Домм не понял значения фразы «пусть колокол все время звенит», — спрашивать у Лофтиса самому было бы с моей стороны нетактично.

Кто-то еще вошел в комнату, в которой я только что побывал, через несколько секунд он вернулся и устроился на соседнем со мной стуле. Мы молчали. Никто из посетителей не встречался друг с другом взглядом. Около часа я сидел и пытался придумать подходящую историю, чтобы угостить ею следователей. Время шло, а волнение не проходило.

Когда наконец в коридоре прозвучало имя «Калдор», я даже не сразу сообразил, что вызывают меня. Я говорил тебе, Кайра, что не создан для обмана. Однако молча встал и шаркающей походкой направился в кабинет, стараясь делать большие шаги — должно быть, весьма забавно выглядевшие со стороны. Внутри сидел молодой лиорн, который производил впечатление человека, знающего свое дело. В последнее время мне пришлось видеть немало письменных столов — я даже начал немного скучать по собственному. Уж не знаю почему, но письменный стол придает человеку чувство уверенности. Быть может, все дело в том, что посетитель не знает, что находится внутри стола; а ведь его содержимое может оказаться пострашнее гнезда йенди.

Лиорн жестом предложил мне сесть на очередной деревянный стул — если подумать, то и в стульях есть свой скрытый смысл.

— Меня зовут барон Гнездовор. Вы Калдор?

Гнездовор? Птенец. Однако я даже не улыбнулся.

— Да, милорд.

— Дом номер три по Коатейл-Бэнд?

— Номер шесть, милорд. — Ха! Тут он меня не поймал.

— Верно, извините. Вы пришли сюда по собственной воле?

— Да, милорд.

— Почему?

— Милорд?

— Что вас сюда привело?

— Расследование, милорд. У меня имеется информация.

— Понятно. Вы располагаете сведениями о смерти Файриса?

— Да, милорд.

Он изучающе посмотрел на меня, но ему было далеко до Лофтиса. Конечно, я ему этого не сказал, чтобы не оскорблять его чувства.

— И какую же информацию вы намерены нам сообщить?

— Видите ли, милорд, после работы…

— А кем вы работаете, Калдор?

— Я чиню вещи, милорд. Ну, штопаю одежду, иногда вожусь с кастрюлями и сковородками, вот только у меня украли инструменты, я даже подал заявление в Гвардию. Еще я зашиваю паруса для моряков или…

— Да, я понял. Продолжайте.

— Я знаю, что вы не станете разыскивать мои инструменты, у вас совсем другая должность.

— Именно. Продолжайте.

— Продолжать?

— После работы…

— О, правильно. Так вот, после работы, в те дни, когда она у меня есть, я люблю посидеть в «Риверсенде». Вы знаете, где это?

— Я могу выяснить.

— О, это недалеко. Нужно пройти по Келп, а потом свернуть…

— Да-да. Продолжайте.

— Хорошо, милорд. Итак, я как раз пропустил стаканчик хорошего эля…

— Когда?

— В последний рыночный день, милорд.

— Очень хорошо.

— Ну, я хорошенько выпил, поскольку в тот день начал немного пораньше, и комната принялась раскачиваться у меня перед глазами — знаете, как бывает, когда принимаешь на грудь больше, чем следовало бы?

— Да. Вы напились.

— Вы правы, милорд. Я набрался. Комната вертелась, точно спятила… а потом я заснул.

— Отключились.

— Да, милорд.

— И что же?

— Милорд?

— Продолжайте рассказ.

— О да, милорд. Должно быть, я проспал пять или шесть часов. Проснулся я оттого, что мне захотелось облегчиться — вы меня понимаете? — и был уже совсем не так сильно пьян, как раньше. Оказалось, что я лежу на скамье, у них специально установлено несколько таких скамеек в задней части зала, а в заведении почти пусто — там оставались только Трим, хозяин, который мыл столик у противоположной стены, я и еще два джентльмена, которые негромко беседовали друг с другом. Но я слышал их разговор, понимаете, милорд? Стало уже довольно темно, я лежал неподвижно, наверное, они даже не подозревали о моем присутствии.

— Ну, продолжайте.

— Один из них заявил: «На мой взгляд, они ничего не получат». А другой ответил: «В самом деле? Ну так вот что я тебе скажу — им достанется немало, а на следующей неделе будет рынок», а первый спросил: «И сколько они выручат?», второй сказал: «Много. Если кто-то ограбил Файриса, в особенности после того, как он умер, и взял только бумаги, значит, они очень важные». Первый говорит: «Может быть, его убили из-за них?» Второй отвечает: «Убили? Разве? По-моему, он просто упал и ударился головой». И тогда, милорд, я сообразил, о чем идет речь. Хотя я еще не совсем протрезвел, мне стало ясно, что лучше их беседу дальше не слушать.