Орхидея

— Три года назад нас взяли в лабораторию по исследованию ледяных кристаллов. Ученые в «Парасинергетике» хотели узнать, можно ли использовать концентраторов нашего типа при лечении душевнобольных. Они хотели проверить сумасшедшую теорию, придуманную заведующим лабораторией доктором Брейсуэллом.

— Что за теория?

— Брейсуэлл полагал, что, если душевнобольных должным образом сфокусировать, то психотерапевты-синергетики смогут перенастроить синергетические силы в их парапсихологических портретах.

— Обычные концентраторы не могут работать с действительно чокнутыми талантами, — объяснил Морган. — Не получается хорошего контакта. Более того, это вредит концентратору. Как правило, результат — временное перегорание.

— Тем лучше, — вставила Орхидея. — Еще одна небольшая уловка природы, чтобы не дать опасным талантам стать слишком хищными. Синергия в действии.

По глазам Рафа ничего нельзя было прочесть.

— Что стало с исследованием?

Морган усмехнулся.

— Они совсем не поддавались обучению. Орхидея подняла восстание прямо посреди проекта, разозлилась, когда они попытались заставить нас фокусировать для совсем сдвинутых талантов. Она провела один сеанс с парнем по имени Кэлвин Хайд. На этом все и закончилось. Орхидея ушла, мы с Тео последовали за ней.

— Кэлвин Хайд? — переспросил Раф. — Он был одним из психически больных талантов?

— Брейсуэлл говорил, что он здоров. — Орхидея вздрогнула, вспомнив хищный голод, который она ощутила в Кэлвине Хайде. — Он утверждал, что Хайд под контролем, так что, думаю, верил в это. Тот мог быть очень убедительным. Но как только я увидела волны энергии его таланта, то поняла, что он очень опасен и склонен к насилию. Мне совершенно не хотелось фокусировать для него.

Раф пристально смотрел на нее.

— И что вы сделали?

Она пожала плечами.

— Притворилась, что не могу добиться четкости фокуса. Сказала Брейсуэллу, что Хайд для меня слишком мощный и что это выше моих возможностей. Думаю, Хайду понравилась идея, что он настолько силен, что я не смогла с ним работать. Он был невероятно высокомерен. Всегда должен был быть первым… э-э… — Она замолкла прежде, чем произнесла слово «хищник».

— Какой талант был у Хайда? — спросил Раф.

Орхидея колебалась, так что на вопрос ответил Морган:

— Кэлвин Хайд был экзотом, экстраординарным сталкером. Ну, вы знаете, одним из пресловутых охотников. Очень редкий тип.

Орхидея не смотрела на Рафа, но чувствовала, что он за ней наблюдает.

— Насколько сильным он был? — тихо спросил он.

Она не могла тактично ответить на этот вопрос, поэтому промолчала.

— Она так и не узнала, каков его настоящий уровень, — вновь ответил вместо нее Морган. — Так ведь, Орхидея?

— Угу. — Орхидея сосредоточенно складывала маленькую салфетку. Это был невесть какой отвлекающий маневр, но он дал ей возможность не встречаться с Рафом глазами. — Я не так долго пробыла с ним, чтобы понять. Может быть, класса седьмого.

— Понятно, — пробормотал Раф.

— Брейсуэлл всегда проводил эксперименты с ледяными концентраторами и необычными талантами, — пояснил Морган. — Орхидея говорила, это потому, что он им завидовал.

— Этим талантам? — Раф посмотрел на Орхидею.

— Да. Сам он был всего лишь гипноталантом второго класса.

Морган захихикал.

— Люди в лаборатории обычно за глаза называли его Двухваттный Брейсуэлл.

Стремясь поменять тему, Орхидея посмотрела на Моргана.

— Кстати о «Парасинергетике». Ты случайно недавно не получал из лаборатории письма с просьбой вернуться для дальнейшего исследования?

— Нет. — Морган выглядел удивленным. — А ты?

— Да. Я проигнорировала его.

— Если мне придет такое же, так и поступлю. — Морган развалился на стуле и поднял свой бокал. — Ну, за Тео. За собрата — ледяного концентратора. Пусть покоится с миром по другую сторону Перехода.

Орхидея тоже подняла свой бокал.

— За Тео.

Раф ничего не сказал, а только глотнул коф-ти, когда Орхидея с Морганом пригубили вино.

Морган поставил бокал и посмотрел на Орхидею.

— Давайте о чем-нибудь более веселом поговорим. Что-нибудь слышно от твоего брачного агентства?

— По-твоему, это весело? — Краем глаза Орхидея заметила, как Раф моргнул. У кого-то другого это могло быть свидетельством крайнего удивления. Она решила не обращать внимания. Раф весь вечер вел себя более чем странно.

— Хорошо, назовем это более интересной темой, — проговорил Морган.

Орхидея поморщилась.

— Забавно, что ты спросил. Я сегодня обедала с моей кузиной Вероникой, и она задала мне тот же самый вопрос. Ответ — нет. Я все еще без пары.

Морган присвистнул.

— Ничего себе! Сколько уже прошло? Год с тех пор, как агентство предоставляло тебе последнюю кандидатуру?

— Год и три дня, — уточнила Орхидея. — Но кто считает?

— Твои родственники, полагаю, — сухо сказал Морган.

— Не напоминай. Ненавижу чувствовать себя виноватой.

Раф крепче обхватил руками чашку коф-ти.

— Орхидея, вы никогда не говорили, что зарегистрированы в брачном агентстве.

Губы Моргана чуть изогнулись.