Орки: Дети Бооргуза

— Нет его больше, вопроса. Есть только один — Дикого надо наказать, — Хильф повернулся к Гурааху и коротко кивнул. — Глава, мы должны наказать Диких. Я подниму свою дружину, ты мне дашь стражей Ворот. Мы научим Диких работать. А голову их Вождя я подарю храму.

— А с чего это ты решил, что это нужно храму? И голова, и твой поход, — сидевший до этого безучастным жрец, не поднимая головы, негромким голосом продолжил, — ты теперь решаешь, что нужно Темному? Он уже сделал свой выбор, забрав к себе твоего племянника. Он ушел воином, что тебе еще надо. А отправлять воинов ловить Диких, это глупость. И рабочих отправлять тоже глупость. Умник, скажи мне, как у нас обстоят дела?

Поежившийся Виига поклонился и заговорил.

— Привезенного хватит для восполнения потерь, еще на месяц, потом станем уменьшать рацион, — его прервал взмахом руки жрец.

— Купец еще раз сходит. А и уменьшим, рабочим не привыкать. Забьем старых и часть щенков. Так было и так будет. Темный милостью своей дал нам жизнь, такую, как она есть. Мы все должны смиренно принимать ее как его величайший дар. Твердыня Бооргуза, величайшее творение его, здесь мы, в трудах и лишениях, неся его волю остальным оркам, пополняем ряды его войска. И не нам нарушать установленный им порядок.

Замолчав и подняв голову, жрец по очереди осмотрел всех сидевших в зале.

Продолжавший стоять Виига неожиданно продолжил.

— За последние десять лет нас стало меньше на треть, — в зале, не обращая на него внимание, продолжали перешептываться члены Совета. Сверкнувший глазами Купец, покосился на Гайту.

— Это, наверное, рабочих стало меньше, — она прекратила полировать когти, ожидая ответа.

— Нет, нас всех стало меньше. С вашим племянником, уважаемый Лау, ушла к Темному семья Утур, — Виига выдержал яростный взгляд Хильфа и продолжил, — еще три семьи прервались за эти годы. И просто вас стало меньше.

— У меня все склады забиты оружием, которое некому дать в руки, — в разговор включился сутулый оружейник Балаур.

— Так и есть, — подтвердила Гайту, — твоя часть полная. А вот все остальные склады полупустые, я и не помню их полными.

— У меня заросли паутиной больше десятка котлов, — подключилась Чиаа, — и грудами лежат миски, которые некому наполнить.

Вскинувшийся Гураах посмотрел на замолкших старших и спросил.

— Вы только сейчас об этом говорите? Почему раньше молчали?

— А кто нас слушает, о, великий и мудрый Глава? — Гайту продолжила полировать когти, — мы всего-то лишь Младшая семья.

— Так и есть, так и есть, — Уроз-Баку вновь поднял голову и уставился на Гайту. — Это хорошо, что ты не забываешь об этом. Знай свое место. Или ты сомневаешься в решении Темного? Он определил всем свое место и время для голоса каждого

Стоящие сзади жрецы шагнули вперед, ожидая приказа. Гайту замерла и уронила оселок. Опустив руку, она медленно скользнула ею себе за спину.

Купец, внимательно следивший за ходом разговора, поднялся и громко произнес.

— Великий Уроз-Баку, прости, что я молчал раньше. Я хочу донести до всех еще одну новость. Твой племянник не сам перекинулся в скару. Его околдовали. Шаманка Уруков, овладела его волей и волей его воинов. Меня же спасло кольцо, — он поднял руку.

— Я знал, что не обошлось без колдовства, — Хильф вскочил и, протягивая руку к жрецу, проорал, — позволь пойти в Приболотье и покарать их всех.

— Шаманка Уруков, эта полузнахарка, — не обращая на выкрики Главы Лау, жрец иронично — задумчиво посмотрел на Купца, — а не глупости ли ты говоришь. Все, кроме тебя в шатре стали скарами и перебили друг друга? Никакой шаман, — он наставительно потыкал пальцем в Купца, — не может заставить убивать друг друга тех, кого он обратил.

— Прости меня неразумного, но Вождя Диких она не обратила. Он их убил. Его не взял ее наговор. Его Дикие уверены, что он Тач-Варга.

— Что?!?! — вскочивший на ноги жрец взревел так, что эхо загуляло под сводами зала, — и ты только сейчас это мне говоришь.

Уткнувшийся лицом в циновку Купец продолжал.

— Я верю в Темного, и знаю, что это только выдумка и ересь. Я не мог прийти к тебе с такой новостью из страха, что ты обвинишь меня в ереси. Но я, — он поднял голову, — я сам видел, как он убил скар. И во всем лагере только мы двое могли не поддаться колдовству. Только я и он. Ты знаешь о нашем родовом кольце. Ты сам его проверил и не нашел в нем ереси. Я готов принять наказание и твою волю.

Успокоившийся жрец сел на свое место и, обведя глазами всех сидящих, дождался, когда все опустят глаза.

— Ты всегда щедро делился своим достатком с храмом. Я не буду тебя наказывать, сейчас. Этот вопрос требует особого рассмотрения. Вы все идите. Старшим семьям есть о чем поговорить.

Услышав жреца, младшие вскочили и, поклонившись, быстро выскочили вон. Шедшая за Купцом Гайту толкнула его и, притянув за ухо, прошептала.

— Ты сейчас пробежался по палубе Дракона голым, только что бы отвлечь нож от меня. Я не забуду этого.

Шедший рядом грубиян Балаур, покосившись на них, прошептал.