Орки тоже люди

От орков я держалась подальше, особенно от матери. Во-первых, шумные и громкие, во-вторых, искренне не понимают: зачем мне куда-то идти, когда племя уже спасено? Но всё это полбеды: когда орочья мать заметила мои проколотые уши, то чудом их мне не оторвала, с трудом отбилась. А я еще по глупости ляпнула, что кольца — вон от того темного, и Луаронасу несказанно повезло, что Гхар все-таки вмешался, иначе ему бы оторвали кое-что другое. Пришлось долго объяснять, что это мой побратим, потом объяснять, как вообще случилось, что мерзкий темный стал моим побратимом, а еще — что темный, конечно, не подарок и с характером, но вообще очень неплохой. Просто болеет, да.

Короче, к вечеру я мечтала о том, когда же мы разойдемся с любимым племенем и родственниками. К ночи со всеми проблемами настолько вымоталась, что засыпала на ходу. Хвалебная орочья сила и выносливость не спасли от натиска материнской любви, братской заботы и внимания соплеменников. И когда Гхар притащил меня в ряды орков со словами: «Дрыхнешь тута», — даже не подумала возражать. Тута, так тута. Думала, что просплю спокойно всю ночь как убитая. Не сложилось.

Проснулась оттого, что кто-то вцепился в мой палец. Орать у меня привычки не имелось, зато привычка хвататься за дубину отточена до совершенства. Не знаю, как я в последний момент успела среагировать спросонья, а то бы в качестве ужина у меня появилась отличная пушистая отбивная.

— Ах ты мелкий гаденыш! — ухватила я за шкирку нечисть.

Зум пронзительно запищал, наглец! Еще и возмущается, будто это я его покусала, а не наоборот!

И все-таки мелкий умудрился вывернуться из моих рук и поскакал в сторону близлежащего утеса. Я уж было махнула рукой, решив отложить разборки до утра, как заметила нечто, прогнавшее остатки сна. Я зажмурилась и потерла глаза, но, открыв, убедилась, что мне не мерещится. Утес в эту лунную ночь не пустовал. В том, кто именно там стоит, покачиваясь на ветру, сомневаться не приходилось.

Утром скажу зуму спасибо и, так и быть, отдам в качестве благодарности и извинения свою порцию на завтрак.

С замирающим сердцем я встала и полезла на утес, стараясь не отрывать взгляда от худенькой, тщедушной, истощавшей за время издевательств и болезни фигурки, стоящей у самого края.

Я не пыталась подойти бесшумно: знала, что всё равно не смогу. Как и не смогу найти нужных слов. К сожалению, даже самые теплые слова неспособны растопить заледеневшее сердце юного эльфа.

— Я не буду тебя отговаривать, — тихо сказала я, когда темный заметил меня и обернулся, слегка покачнувшись то ли от ветра, то ли от слабости — или просто неловко дернулся, заставив меня вздрогнуть. — Просто скажу одну вещь. Ты жив — что бы ни произошло, но ты жив. И не стану расписывать тебе возможные перспективы, ведь всё в конечном итоге в твоих руках. Будущее у тебя, сильного мага, есть. И абсолютно все проблемы можно решить, найти выход из любой ситуации. Всё поправимо, кроме одного: твоей смерти. И если ты сделаешь последний шаг вниз, то уже ничего вернуть и исправить будет нельзя.

— Зачем? Зачем ты вечно обо мне заботишься? Я ведь тебе никто.

Сомневаюсь, что Луаронас действительно так думает, просто запутался.

— Ты же мой брат, забыл? — я тряхнула головой, почувствовав, как качнулись колечки в ушах. — Раз ты больше не часть Темного дома, то я принимаю тебя в свою семью. Старшего ты видел, он такой большой и зеленый, ты еще до него не дорос — значит, будешь младшим.

— Конечно, а раз мы родня — значит, должны любить друг друга.

Мне тяжело было разглядеть лицо темного, но я прекрасно понимала, почему родственные связи отныне так мало для него стоят.

— Запомни, у меня есть два правила: я не уважаю никого за возраст, потому что не считаю достижением дожить до старости. И второе: я не люблю родственников только за то, что они мне кем-то там приходятся. Уважение можно заслужить исключительно поступками, да и любовь тоже не на пустом месте рождается. Моя любовь к тебе вызвана не кровными узами, а твоим сильным духом и большим сердцем. А теперь я — спать. Если не найду тебя завтра в лагере, пойду искать внизу среди камней. Могилку сооружу, так и быть. В любом случае выбор за тобой.

Всё, я сказала и сделала, что хотела. Вечно решать его судьбу и вытаскивать из-за грани нельзя. Оставалось надеяться, что Луаронас сделает правильный выбор. Честно говоря, вряд ли мне бы удалось заснуть, зная, что мой друг или, как я сама сказала, брат стоит на краю обрыва. Но эльф вернулся минут через десять после меня, лег в свой спальник ко мне спиной и притворился, что уснул. Ну и пусть, прыгать не стал — и ладно. А всё остальное, как я и сказала, поправимо.

А утром за завтраком вечно молчаливый и нелюдимый Луаронас подошел к Тинарису, чем удивил не только его, но и всех остальных в нашей команде.

— Я хочу, чтобы ты обучал меня магии.

Тинарис чуть не подавился от удивления.