Орлята Великой Отечественной…

— Посмотрите за ним? — крикнул он солдатам, а сам сбегал в тот дом и принес погоны от шинели и документы, которые, как потом выяснилось, принадлежали мнимому поляку. Он был командиром группы в сто тринадцать человек. Оказывается, гитлеровцы хотели ночью пробраться из тыла наших войск и уйти в Альпы, а пока прятались в развалинах старого замка.

Спасая себя, фашистский офицер помог советскому командованию взять всю группу без единого выстрела. Так чутье юного разведчика сохранило жизнь многим советским солдатам и офицерам.

Начальник разведки дивизии майор Ткаченко и начальник штаба дивизии полковник Павлов представили гвардии младшего сержанта Станислава Полянского к ордену Славы II степени. Но вовремя получить орден Станиславу не пришлось. Контузия, полученная в октябре сорок четвертого, которой вначале он не придал большого значения, отлежав несколько дней в медсанбате, напомнила о себе.

Тринадцатилетний Станислав Полянский был демобилизован из Советской Армии по болезни.

Несмотря на болезнь, Станислав — дипломированный сварщик шестого разряда по сверхвысокому давлению. За отличную работу его неоднократно награждали грамотами и денежными премиями.

Сергей ИВАНОВ ПОЛ-ЕВРОПЫ ПРОШАГАЛ…

Шторм жестоко треплет небольшой корабль. Бурлит зимняя Атлантика. Тугой ветер срывает верхушки с волн, мешает соленые брызги с воздухом. После каждого порыва ветра на румяных щеках сигнальщика блестят, как роса, капли океана.

На мостике, рядом с сигнальщиком, укутавшись в меховой реглан, стоит капитан 2 ранга Соколов. Усталыми глазами внимательно смотрит он вдаль. Офицер только что вернулся из кубрика, куда ходил подбодрить молодых матросов, по-отцовски напутствовать перед вахтой.

…У Александра Александровича Соколова рано кончилось детство. Юность прошла в огне. Леденящее дыхание войны в его дом ворвалось раньше июня сорок первого. В тридцать девятом в боях с финнами пал смертью храбрых отец, кадровый командир Красной Армии.

…Фашисты подходили к Козельску. В городе семье командира оставаться было нельзя. С собой мать взяла лишь справку, что все хозяйство сдала государству, и двинулась в тяжелый путь.

В Тамбовской области, куда приехали эвакуированные, младшему, Саше, пришлось работать. Его научили запрягать лошадь, надевая хомут с табуретки. От зари до зари возил зерно, сено, дрова. По вечерам все собирались в тесной избе и с замиранием сердца слушали сводки о положении на фронтах. Однажды из репродуктора донеслось: "Красная Армия освободила Козельск". Вскоре после этого Соколовы возвратились в родные места.

…В августе сорок второго года через Козельск проходили части 149-й стрелковой дивизии. Все, кто был в городе, вышли на улицы.

— Покажи нам дорогу, — обратился к мальчику один из командиров.

Мальчик, гордый от такой просьбы, охотно согласился. Вместе с майором пошел впереди уходящей колонны. Тогда Саша Соколов не знал, что это будет началом длинной дороги, которая поведет его сперва на восток, а потом, круто повернув, стремительно — на запад.

Сейчас, вспоминая фронтовые дороги, Александр Александрович говорит:

— Война закончилась для меня под Прагой. Я был корректировщиком огня во взводе полковой разведки. На спине — катушки с проводом, через плечо — телефонный аппарат да автомат. Где бегом, где ползком, где вплавь. Тяну, куда прикажут.

Он тянул: от Козельска на Курск, потом к Днепру, на Вислу… Тысячи километров.

Однажды его послали к фашистам в тыл. Выполнив задание, на обратном пути Саша заблудился — пересек линию фронта в расположении соседней дивизии. Задержали. На допросе мальчик настойчиво твердил:

— Позвоните в сто сорок девятую…

Сначала ему не поверили. Когда убедились, что задержанный говорит правду, захотели оставить у себя. Стали агитировать: оставайся у нас, форму новую выдадим. Нам такие ребята нужны. Но Саша стоял на своем:

— Отправьте в мою дивизию.

— Ты наш трофей, — не выдержал молоденький лейтенант, — не отдадим, останешься у нас.

Но все же Саша вернулся к своим, в сто сорок девятую.

С этого времени бойцы стали звать его сынком, а кое-кто — трофейным мальчиком. Позже Мальчик стало позывным юного корректировщика.

Боевое крещение двенадцатилетний боец получил в августе сорок второго. Под Ульянином, в Орловской области, впервые участвовал в ночном бою. Под пулеметным огнем Саша прополз на наблюдательный пункт.

Никогда не изгладятся из памяти бои на Курской дуге. Дивизия стояла в местечке Вертякино на рубеже Дмитровск-Орловский, Поныри. У Понырей разгорелась одна из жарких битв войны. Сотни самолетов, танков, самоходных орудий беспрерывно атаковали позиции. От жары и трупного запаха неважно чувствовали себя даже самые бывалые бойцы. Саша корректировал огонь батарей своего полка.

— Там, — вспоминает Александр Александрович, — я впервые испытал, как от воя снарядов, гула самолетов, скрежета металла волосы встают дыбом.

Фронтовые дороги привели к реке Сев. Здесь ему впервые пришлось переплыть реку, протягивая связь на другой берег. Потом были Сож, Десна, Днепр, Висла…