Орлята Великой Отечественной…

Командир временами терял сознание, и тогда из красного тумана, застилавшего глаза, выплывало строгое лицо контр-адмирала, слышался его голос: "Мальчика с собой не брать ни в коем случае".

Командир приходил в себя и напряженно думал: "Вывести катер из порта, спасти жизнь личному составу и Вальке! Где он сейчас, Валька?"

А в это время Шаманский и Валька укрывали уцелевший мотор пробковыми поясами, бушлатами, чехлами. Кузнецов, упершись в переднюю часть мотора ногами, удерживал спиной переборку между таранным и машинным отсеками, прогнувшуюся от напора воды.

В это время с катером снова что-то произошло. Он резко накренился на левый борт, и вода хлынула в отсек с новой силой.

— Узнай, что там наверху! — крикнул Вальке Шаманский.

Выбравшись наверх, Валька увидел, что у штурвала никого нет. Катером никто не управлял. Командир неподвижно лежал на дне рубки.

Юнга кинулся к штурвалу и, напрягая все силы, вырулил на заданный курс. Прижав штурвал тяжелым ящиком с боцманскими инструментами, Валька бросился к командиру. Как мог перевязал его и снова стал к штурвалу, выравнивая кружившийся на месте катер.

Враг, видя, что "Девятка" хотя и медленно, но уходит из порта, перенес на нее огонь дальнобойных батарей.

А в командирском люке, вцепившись обеими руками в штурвал, стоял тринадцатилетний юнга, удерживая катер на курсе. Уже был ясно виден маяк на обрывистом берегу мыса Дооб. "Держать к мысу Дооб" — таков был последний приказ командира, и Валька старался выполнить его.

Израненный катер, медленно идущий посреди Цемесской бухты, привлек внимание нашего командного пункта. От берега к "Девятке" спешили два торпедных катера. Они прикрыли ТК-93 дымовой завесой и легли на параллельный курс, запрашивая, нужна ли помощь. Валька кричал что-то в ответ, но за шумом моторов его не слышали.

Радист Полич выскочил наверх, сигналами объясняя, что стопорить мотор для переброски людей на другой катер нельзя: при остановке уровень воды в машинном отсеке поднимется и мотор заглохнет окончательно.

На базу была послана радиограмма: "ТК-93 в тяжелом положении. Весь экипаж ранен. Катер продолжает идти своим ходом".

Между тем вода в трюмах угрожающе поднималась. Выбившись из сил, люди не справлялись с ней. Отяжелевший таранный отсек все больше зарывался во встречную волну. Шаманский, высунувшись из люка, закричал:

— Валя, давай к берегу, моторный заливает!

Волна накрыла катер. На мгновение Вальке показалось, что они идут ко дну. Он упал и с отчаянием крикнул:

— Товарищ командир, тонем!

Командир очнулся и увидел искаженное ужасом лицо мальчика. Приподняв голову, он глянул в иллюминатор: волна уже захлестывала палубу — катер в любую минуту мог уйти под воду. По левому борту над судном навис высокий, обрывистый берег мыса Дооб.

— Выбрасывайся на камни… — прошептал командир.

И Валька повернул катер к берегу. Под днищем раздался треск. Сильный удар потряс катер. Посыпались осколки разбитых стекол. Валька, не удержавшись на ящике, слетел вниз. Мотор заглох.

Из машинного отсека на палубу выскочили мотористы и Полич. У всех была одна мысль: "Что будет с "Девяткой"? Потонет или останется на плаву, сидя носом на камнях? "

Заглянув в таранный отсек, Шаманский увидел камни, торчащие, как огромные серые клыки, из днища.

— Сел плотно, не потонет.

Валька тоже выскочил на палубу. Его оглушила тишина. Было так тихо, что слышались плеск волн и щебетание птиц наверху у маяка.

К "Девятке" уже шли резиновые шлюпки. Из машинного отделения вынесли раненого Сашу Петрунина, из рубки вытащили командира, механика и боцмана.

На судне остались те, кто мог дождаться аварийно-спасательного катера. "Спасатель" снял "Девятку" с камней и отбуксировал в Геленджик.

И когда покрытый пластырями катер вводили в бухту, у штурвала под боевым Военно-морским флагом стоял тринадцатилетний капитан.

На другой день Валька вместе с комбригом приехал в госпиталь навестить раненых товарищей. Он передал командиру сверток, в котором был иссеченный осколками и пулями боевой Флаг катера — Флаг, под которым они прорывались в Новороссийск (сейчас он хранится в Центральном музее Вооруженных Сил СССР).

Валька надеялся, что скоро они вместе с командиром поднимут этот боевой Флаг на своей "Девятке". Но катер поставили на ремонт, раненых перевезли в другие госпитали, а Вальку направили на учебу в тбилисское нахимовское училище. В подтянутом подростке с боевыми наградами на груди трудно было узнать босоногого мальчишку, которого моряки приютили на своей "Девятке"…

После войны Валька окончил морское училище в Калининграде, работал в Ленинградском порту.

О ДНЯХ, КОТОРЫЕ НЕ ЗАБУДУТСЯ