Орлиное гнездо (СИ)

========== Глава 1 ==========

Замок Кришан был гордостью всей Трансильвании – цветущей, гордой, вольной земли; в “стране, что по ту сторону лесов” собиралось все лучшее, что могло родиться только в мире и благоденствии, - ремесло, художество, торговля. Этой земли, единственной в округе, не попирали турки. И господа замка Кришан были счастливые люди: сам Бог хранил их от несчастий, что ни год, потрясавших владения валашских соседей.

Старый, но сильный боярин Раду Кришан, имевший пожилую, но еще статную и красивую жену Катарину, в благословенные годы отдохновения родил четверых сыновей и двух дочерей, из которых в живых осталось четверо: два сына и обе дочери. Все свое семейство, и своего брата с бездетной женой, живших с ними в замке, Раду нарядил в шелка – Великий Шелковый путь*, как и многие другие изобильные пути, пролегал через их землю. Все, что душа пожелает, имел старый Раду; но много больше горького, чем сладкого он имел в своем сердце – боярин молчал, крепился и только небу молился о своих тревогах. И даже домочадцы боярина немного знали о переменах на свете, грозивших смести с лица земли их маленький рай…

В Валахии к власти недавно пришел бешеный князь Влад, и громы его княжения докатились даже до их владений.

Но покамест Раду передавал себя на волю Божью, а крепко думал о своих дочерях: обе девы-погодки, Марина и Иоана, вошли в возраст, и боярских дочерей следовало выдать замуж. Раду желал породниться только с такими, как он сам, людьми – богатыми, сильными; и такими, союз с которыми мог бы принести им выгоду, стать им опорою… в нынешние неспокойные годы. Хотя бы одну дочь следовало выдать в Валахию.

Раду слишком хорошо понимал, что только Валахия, княжество Влада Дракулы, которого бояре уже шепотом называли Дьяволом – каково было и имя его, – стоит между Трансильванией и империей беспощадного турецкого султана, из плена у которого десять лет назад едва спасся правивший третий год господарь Влад; и именно у турок, поговаривали, он научился своим дьявольским жестокостям.

- Господи, сохрани, - вздохнув, пробормотал боярин и осенил себя крестным знамением. Его свита, шедшая вокруг него с факелами, увидела жест господина и повторила его.

- Славная охота, господин? – спросил его любимый ловчий, увидевший грустные думы Раду.

- Да, добрая охота! – ответил Раду.

Он улыбнулся в черную с проседью бороду и подумал о том, как сейчас вернется в замок и прикажет зажарить дичь, которую несут за ним слуги; как навстречу ему выбежит его любимая младшая дочь Иоана, бросится на шею и поцелует, как дитя… Хоть ей уже четырнадцать лет!

“Вот кого бы выдать в Валахию”, - подумал Раду. Иоана красавица, Иоана искусница – такую не стыдно и самому господарю показать…

“Господи, сохрани, Господи, сохрани”, - опять передернул широкими плечами боярин в вечерней темноте, как от холода; и опять перекрестился. В стороне завыли волки. Зашумел ветер в ветвях, и Раду со всею его большою свитой показалось - что это чей-то неупокоенный дух, нечистый дух гуляет в окрестностях, разыскивая в ночи жертвы.

- Припозднились мы, - заметил хозяин, прищурив черные глаза на свой приближающийся замок, казавшийся сейчас огромной вороньей тенью на скале. – В недоброе время ходим!

- Ничего, не страшно, господин! С нами Бог, и нас много, - с улыбкой ответил ему смелый ловчий. Усмехаясь, Раду похлопал любимого слугу тяжелой иссеченной шрамами ладонью по плечу.

- Молодец!

Впереди уже засветились огни – замок встречал господина. Заскрипели отворяемые тяжелые ворота, послышался смех и громкий говор: люди поняли, что боярин поохотился удачно и вернулся целый и невредимый. Хоть и счастливый был их край – а никогда не знаешь, когда беда настигнет человека; особенно в такую пору…

Раду прошел через двор, слушая смех и приветствия слуг, любивших его; а сам вдруг ощутил, как навалилась на его широкие плечи усталость за этот день. Навалилась старость. Смолоду он не только охотился, а и воевал – бился еще за отца теперешнего валашского князя; да разве этот, нынешний молодой дьявол, вспомнит!

Слышно, Дракула старым боярам враг – а друг только тем, на ком держится его трон, своим выкормышам… И он еще разохотит, натравит на Трансильванию неверных своею лютостью, то-то сладко тогда всем придется!

- Отец!

Раду очнулся от горестных дум – и заулыбался, расставил короткопалые сильные руки; в них влетела любимая дочка. Иоана расцеловала его в обе щеки, и Раду прижал ее к груди, потрепал по черной голове.

- Здорова ли ты, дочка?

- Здорова, отец! А ты здоров ли? Не ранен?

- И царапины нет, - улыбаясь, ответил боярин, глядя в ее зеленые, как весна, глаза. Редкий цвет – такие глаза, слышно, были у молодого господаря: самому Раду еще не случалось в них смотреть. Бог миловал.

Иоана ахнула, увидев на отцовском кафтане кровь.

- То кровь звериная, не моя, - успокоил ее Раду, погладив по щеке. – А ты подай мне чистое платье!

- Сейчас подам, отец!