Орлиное гнездо (СИ)

Иоана умчалась, взметнув черные волосы и зеленые шелковые юбки. Раду с улыбкой проводил ее взглядом: уста боярина улыбались, а окруженные морщинами черные глаза грустили. Долго ли еще осталось так радоваться?

Умывшись и переодевшись в новый бархатный кафтан, шитый золотом и жемчугом – руками Иоаны! – Раду сел со своей семьей за стол. Трапеза была добрая, отрадная; на устах были улыбки и смех, а в сердцах всех домашних, как у Раду, затаились горечь и тревоги. Боярин посматривал на молодых сыновей, тоже – юношей в поре; они сегодня с ним и охотиться не ходили, хоть любили эти забавы, весь день провели в воинских упражнениях. Такое сейчас время, что из рук меча выпустить нельзя; а и кто не хочет, кто не привычен – должен меч в руки взять. Даже в их мирной Трансильвании.

Иоана и Марина, старшая и не такая пригожая дочь, притихли и только перешептывались, сидя рядом, - о чем-то своем, девичьем; уж не о том ли, о чем сейчас думал и Раду, глядя на дочек?

Окончив ужин и залив жаркое прекрасным вином, Раду благословил дочерей и проследил, как они отправились в свои комнаты наверху, спать; а сам остался в большом зале вдвоем с женой.

Катарина чуяла сердцем, что сейчас тревожит мужа.

- Нужно, жена, Иоане мужа найти, - сказал ей Раду. – Иоане первой!

- Почему не Марине? – спросила Катарина. – Она старшая!

- Теперь настало такое время, Катарина, - ответил невеселый боярин. – Иоана первая красавица в семье – а нам нужно заручиться силой там, в Валахии…

- Господи! В Валахии! – ахнула, крестясь, боярыня; рассердившись, боярин стукнул кулаком по столу.

- Будет причитать, жена! Сам поеду в Валахию – найду Иоане мужа, - проговорил Раду, хмурясь и щипая свою бороду. – Без Бога не останемся!

- Кабы дьявол вместо Бога не пришел, - пробормотала Катарина. Раду топнул ногою, гневаясь на жену – что она стращает его тем, чего он сам боится.

- Иди и помолись покрепче, Катарина! – приказал он. – А мне нужно одному подумать!

Жена посмотрела на него в тревоге – а потом, несмотря на страх, обвила широкую мужнину шею руками и поцеловала его; и Раду улыбнулся.

- Иди, иди, Катарина!

Жена удалилась, успокоенная тем, что господин все разрешит – как всегда разрешал; Раду же помрачнел еще больше. Он сел обратно за пустой длинный стол и задумался, подперев щеки руками.

Нужно, нужно ехать в Валахию – и не мешкая, пусть и навстречу беде; а не то беда может сама к ним прийти.

“Завтра соберусь”, - подумал боярин.

* Великий Шелковый путь - в древности и Средние века караванная дорога, связывающая Восточную Азию со Средиземноморьем. В основном по этому пути транспортировался шёлк из Китая, с чем и связано его название. Одна из ветвей этого торгового пути проходила через Трансильванию.

========== Глава 2 ==========

Иоана и Марина еще долго не спали – покои у каждой из боярских дочерей были собственные, но ночами одна сестра частенько прокрадывалась к другой, запинаясь о спящую на полу челядь: потолковать вполголоса в темноте, вдвоем, о том, о чем нельзя было говорить громко – и при старших. Сегодня в темноте бродила Иоана: хотя вообще почти всегда именно младшая сестра предпринимала такие вылазки. В одной длинной белой льняной сорочке, стянутой шнурком у горла, девица кралась по коридору, сторожась теней… и собственной тени: лунный свет падал на стены из огромных окон замка через приотворенные двери господских комнат, и Иоане казалось, что бок о бок с нею, след в след, к сестре ее ползет по отвесному камню черное исчадие мрака.

Она перекрестилась, и черная дева на стене бестрепетно повторила ее жест.

Охнул и пробормотал что-то слуга, спавший под стеной; Иоана, нахмурясь, посмотрела в его лицо – и перекрестила его тоже.

- Господь с тобой, - прошептала она.

Сейчас светлое, веселое лицо ее было таким же, какое Иоана увидела вечером у отца, целуя его после славной охоты.

Подобрав юбку, девица отворила дверь покоев Марины и перешагнула через порог: у Марины все было тихо – полог над кроватью не колыхался, сестра, казалось, спала. Но стоило Иоане приблизиться, как полог отодвинулся, и зеленые глаза уставились в черные, блестящие и тревожные.

- Иди сюда, - шепнула Марина, похлопав ладонью по покрывалу.

Иоана вскарабкалась на высокую кровать, и полог упал снова: сестры остались вдвоем в темноте, точно турецкие военачальники в шатре, тайно совещающиеся о грядущей битве.

- Отец завтра едет в Валахию, - прошептала Иоана. – И я знаю, зачем, сестрица.

Марина вздрогнула; потом отвела с глаз спутавшиеся черные волосы и сурово поглядела на сестру.

- Ты слушала под дверью?

- Слушала, ловила речи слуг… Да это ветер носит, что завтра будет, - без малейшего раскаяния прошептала Иоана. – Дело обо мне, Марина: отец меня поедет сватать. Туда!

Бледность покрыла лицо Марины; но потом она так же твердо ответила шепотом:

- И давно пора. Мы с тобой уж давно не дети – а не то так и останемся обе без мужей! А теперь пришло такое время, что никак нельзя.

Иоана несколько мгновений серьезно смотрела ей в лицо – а потом спросила тихо:

- А сама ты хочешь замуж?