Орлиное гнездо (СИ)

- Господарь Влад тоже велел бы! – сказал другой.

Иоана опять громко засмеялась.

- Господарь Влад?.. Уж конечно, он велел бы! И ведь это только проклятые турки!

- Верно, - подтвердили люди, не заметив ее насмешки.

Иоана глубоко вздохнула. Откинула за спину свое забрызганное кровью врага покрывало и ответила, сложив руки на груди:

- Сделайте так, как поступил бы мой отец.

Ей хотелось отвернуться, зажать уши – но она заставила себя глядеть на агонию и слушать предсмертные стоны врагов. Когда все было кончено, Иоана кивнула и угрюмо улыбнулась:

- Очень хорошо. Теперь оставим их здесь как есть – чтобы кто проедет видел: османы опять настолько обнаглели, что посмели бесчинствовать в самом сердце Валахии…

- Слова, мудростью достойные самого господаря, - восхищенно заметил один из воинов.

Тут они нашли ее противника – с перерезанным ею горлом; и тогда возгласы восхищения раздались со всех сторон.

- Сама сразила главаря? Истинная дочь Кришана! Мы все ему расскажем - господин будет гордиться такой дочерью!

Иоану затошнило, она привалилась к шее своей лошади; потрясла головой, взявшись за виски, и дурнота отступила.

- Как там с Ионом? Закончили? – спросила она, поглядев в сторону могилы.

- Уже недолго, госпожа!

Она села без сил к ногам своей лошади, посреди трупов, и, уронив голову, закрыла глаза и сложила руки на коленях.

Иоана впала в забытье, из которого ее слишком быстро вырвали – могила была готова, настало время хоронить павшего. Иоана встала, схватившись за руку одного из своих людей. Ее подвели к могиле, почтительно поддерживая с двух сторон.

Воины поднесли и положили по другую сторону длинной неглубокой ямы своего собрата – со страшной раной в боку, с открытыми глазами и еще оскаленным от ярости бородатым ртом. Иоана зажмурилась.

- Закройте ему глаза, - сдавленно приказала она через несколько мгновений. – Заверните в плащ. С ним положите его оружие: похороним его с почестями, которые в силах воздать…

Ее указания быстро и точно выполнили – и тогда Иоана, не зная, верно ли поступает, выпростала из складок плаща мертвую руку воина и надела ему на палец, на мизинец, свое кольцо. Точно пожаловала за службу посмертно.

- Госпожа делает очень хорошо, - опять похвалили ее. Иоана угрюмо промолчала.

- Надо бы сказать над ним святые слова, - глядя в яму, проговорила она, нехотя разомкнув губы. – Но у нас нет с собой ни одного молитвослова! Тогда просто прочитаем по памяти… хотя бы “Отче наш”…

Никакой заупокойной молитвы они сейчас вспомнить не могли.

Они все вместе коротко и жарко помолились об ее усопшем тезке, взявшись за руки и склонив головы.

Когда могилу засыпали, Иоана проговорила:

- Теперь уж, должно быть, за полночь – и ехать под покровом ночи дальше еще опасней, чем спать; так дождемся утра здесь. Выставим часового…

- Ложись, госпожа, мы постережем!

Другого выхода и не было. Воины вместе со своей предводительницей отошли подальше от тел и там, взяв Иоану в кольцо, предложили ей лечь и уснуть.

Она уснула, едва коснувшись головой земли, на которую ей постелили два плаща – плащи ее людей; в собственный Иоана завернулась сама.

Посреди ночи – или уже в предрассветные часы она проснулась, потому что продрогла; было особенно жутко и тихо. Небо начало сереть; очертания деревьев и кустов, как и тел спящих людей, окружавших ее, выступили черно и пугающе. Прокричала какая-то птица, и Иоана вздрогнула.

Она села и поглядела в сторону убитых турок – и ей вдруг показалось, что один из этой черной груды пошевелился; нет, в самом деле пошевелился, начал вставать! Иоана вскрикнула и перекрестилась; дозорные всполошились.

- Что такое, госпожа?

- Я… Примерещилось, - проговорила она, глубоко вздохнув. – Будто бы турок ожил… Не мой ли главарь?

Воины встревожились совершенно серьезно: один сбегал к мертвецам и крикнул, что никто не шевелился.

- Нежитью турки не становятся, госпожа, - только христиане, которые слишком много нагрешили; или те, которые из нашей истинной веры перекрестились в католическую! – сказали ей. - А эти исчадья ада сразу отправляются в ад!

Иоана усмехнулась такому подробному разъяснению.

- Тебе бы епископом быть!

Она легла обратно.

- Будут мертвецы вокруг рыскать – держите кинжалы наготове, - пробормотала она не то в шутку, не то всерьез. И сама тотчас уснула опять.

Утром ее разбудили рано – сколько раз стражи сменялись над нею, Иоана так и не узнала; но теперь ей сказали:

- Нужно ехать дальше, госпожа, пока нас не обнаружили около мертвецов! Если это будет дозор господаря – мы можем оказаться в беде!

- Пожалуй, - проговорила Иоана мрачно.

Она встала, едва заставив одеревеневшее тело разогнуться. Ей опять нужно было сменить белье – но Иоана даже не обмолвилась об этом. Подойдя к лошади, Иоана села на нее с помощью одного из мужчин; и они поскакали вперед.

К гостеприимному замку отряд Иоаны подъехал в разгар дня – из-за вынужденного привала на много часов позже, чем путники думали; ведь теперь, к тому же, с ними была женщина, которой требовался отдых. Раду Кришан с самого начала просчитался, вымеряя их путь!