Орлиное гнездо (СИ)

Но любить своих врагов католики умели еще менее, чем люди православной веры; как и торговцы рыцарей никогда не любили.

И спустя долгое время трансильванец сказал, возвратив Раду крамольный листок:

- Мы слышим и видим это уже не в первый раз. Однако мы не намерены принимать участие в столь дерзких предприятиях и ввязываться в ваши внутренние розни.

Боярин схватил листок и спрятал; у него задрожали губы и седеющие усы. А потом он перегнулся к саксонцу через стол, так что старик отпрянул, едва не опрокинув свое кресло:

- Вы понимаете, что сами себе роете яму? – рыкнул Кришан, униженный до невозможности собственным торгашеством. - Этот человек взбаламутит всю Турцию, и тогда, клянусь, вы пожалеете о теперешней трусости!..

Саксонец слегка вздрогнул. Потом улыбнулся, не спуская с Раду глаз-иголок.

- Клясться – грех, - проговорил он. – Насколько мне известно, этому учит и ваша вера, господин православный рыцарь. Один Бог знает, чья политика окажется мудрее! Князь Мунтении – львенок, который на удивление всем борется с чудовищем, во много раз превосходящим его силою. Однажды сила султана может перевесить отвагу господаря, и тогда, возможно, пострадаем и мы… но до тех пор многое может перемениться. Сейчас же князь Влад наиболее выгодный правитель для нас – пока он там, у себя в Валахии! Пусть даже Дракула жарит и ест на обед своих собственных подданных!

Купец улыбнулся, и его собратья вместе с ним засмеялись шутке.

Кришан переждал, со вздрагивающими губами. Потом улыбнулся в ответ - да так, что улыбки с лиц его собеседников пропали. Рыцарь был страшен.

- Однажды в это счастливое число можете попасть и вы, почтенные, - проговорил он сквозь зубы. – В число подданных Дракулы. Вы знаете, что он имеет притязания и на свободные города Трансильвании? И со своею отвагой и ненасытностью может утолить их, не успеете вы отойти на покой, – он гораздо решительнее и быстрее вас!..

Купцы на несколько мгновений потеряли дар речи – а потом старший опять ответил за всех, поблескивая глазами-иглами:

- А Венгрия имеет еще большие притязания на Валахию. Разве это покорение до сих пор осуществилось? Ваш Влад хороший ставленник нашего покойного покровителя* – нас же от его ярости по-прежнему защищает венгерская корона. Насколько мне известно, все этим довольны.

- Вы!.. – прорычал Кришан, стукнув по столу кулаком: уже не сдерживаясь. – Вы довольны! Но помяните мое слово: вы горько пожалеете, что не подняли свои жирные зады, когда пришла нужда их спасать; опомниться не успеете, как ваши зады проткнут колья!

Он вышел, топоча и звеня оружием; купцы были потрясены.

Потом, переведя дух, переглянулись.

- Дикарь, - тяжело дыша, проговорил старший, расстегнув и опять застегнув начищенную медную пуговицу своего камзола. – Не лучше своего князя!

- Все они таковы, - ответил ему другой. – Дикари, только своею дикостью и полезные! Но могущественный венгерский король нас защитит! Дракула служит Венгрии, а король пользуется тем, что он может ему дать, - буде же появится нужда, заменит нынешнего князя!

- Кем? Данешти*?

- Да хоть и Данешти, - проговорил второй, улыбаясь. – Это их дела! А православный рыцарь пусть идет объединяется с другими дикими боярами. Они все еще перегрызутся, как волки…

- Жаль, что мы не оставили себе его памфлета, - заметил первый. – Он мог бы пригодиться.

- Пока неосторожно такое у себя сохранять, - отозвался второй. – Если будет нужда, мы сами изготовим хоть сотню подобных воззваний!

Раду Кришан не опасался преследований со стороны саксонцев – он слишком хорошо знал эту породу: и сегодня узнал еще лучше. Торгаши будут сидеть в своих покойных креслах, строя козни, сберегая свои души и богатства, пока их не поднимут из кресел за шиворот и не взденут на колья…

Боярин поскакал в Сигишоару, как предпочитал называть Шесбург: договариваться окончательно о Марине. Дочери еще не привозили сюда – Раду еще не полностью уладил дела с будущим своим зятем. Тот был рыцарской крови, но измельчал до торгового сословия давно: знатный человек, родич Раду и брат его по вере, но достаточно остепенившийся, смиривший и натуру свою, и веру, чтобы пользоваться доверием семиградцев. Именно такой муж был лучше всего для алчной и холодной, несмотря на свою гордыню, Марины.

И именно такой второй зять – для Раду Кришана.

А потом, если посчастливится, если Господь сподобит, сыновья достойно продолжат род Кришанов, который воссияет в былой славе.

Не все господари были так нелюбезны с боярами, как Дракула, даже в нынешние дни: если на валашский трон взойдет Раду Красивый, брат Дракулы и противник его, или же один из семьи Данешти… Ни один из соперников Дракулы не мог сравниться с ним в лютости и непреклонности к врагам, которая частенько обращалась во вред самому ярому князю.