Орлиное гнездо (СИ)

- Не верь досужим выдумкам, - шепнула Марина ей в ухо. Она была так близко, что могла ее поцеловать – это существо, одетое в вечное окровавленное золотое платье, вечная невеста!

- Чему же мне верить?

- Тому, что я рядом, - улыбаясь и показывая клыки, ответила Марина. Иоана тоже улыбнулась ей.

- Ты существуешь все так же?

Марина кивнула: глаза ее блестели радостью – как на удачной охоте, которые так любил Раду Кришан.

- А это весело, сестрица, - убивать! Разве вы все этого не знаете? Все, кто живет, должны убивать и убивают, - дохнула она в самое лицо Иоане.

- Я это знаю, Марина.

Вампир коснулся ее щеки – сейчас рука Марины была живой и теплой. Она теперь смотрела серьезно, призывно.

- Я очень надеюсь на вас… Только тогда, когда мы искупим свои жизни, мы сможем надеяться на прощение! Для Марины тоже существует искупление – и зависит оно от тебя и твоих детей!

Иоана нахмурилась.

- О чем ты говоришь?

Марина улыбнулась – по-человечески, ясно. Потом поцеловала Иоану в щеку – та подпрыгнула, как от ожога. Это существо могло и морозить, и жечь, когда пожелает!

- Ты знаешь, о чем я говорю, - или постигнешь это позже, - ласково сказала старшая дочь Кришанов. – Следуй своей судьбе, как верят наши восточные недруги - которые в столь многом правы!

Она отвернулась и, ступив в сторону, пропала. Иоана уставилась в зеркало, в котором теперь отражалась она одна. Притронулась к щеке, куда ее поцеловали, и тревожно вздохнула.

Потом в дверь заглянула венгерка.

- Я уложила Раду, госпожа.

Иоана вздрогнула и повернулась, хотя ожидала служанку с минуты на минуту. Когда глаза их встретились, во взгляде плотной полногрудой женщины выразились удивление и озабоченность:

- У вас правая щека покраснела! Вы обожглись?

- Да, - сказала Иоана. – На свечке.

Она отвела глаза – и не видела, как на губах венгерки появилась чуть заметная недобрая улыбка.

- Спасибо. Ты можешь идти, Мария, - сказала Иоана, касаясь щеки и хмурясь от боли.

- Доброго вечера, госпожа.

Венгерка присела и удалилась, аккуратно прикрыв дверь.

За дверью Мария приостановилась; потом перекрестилась слева направо и тихонько воззвала к Господу. Покачала головой – быстро управившись с мальчиком и подойдя к гостиной минутою ранее, служанка отчетливо услышала прощание двух сестер, живой и мертвой…

“Все эти валашки из богом забытых замков ведьмы, и думать тут нечего!”

Мария еще раз перекрестилась и быстрым шагом пошла прочь. В коридоре столкнулась с Корнелом, и тому пришлось схватить ее за локти, чтобы она не упала.

- Куда ты бежишь, Мария?

Служанка подняла серые глаза и неприязненно посмотрела из-под редких бровей на молодого красавца-валаха, одетого в алый бархатный кафтан и такие же алые рейтузы, - настоящий лесной принц! Корнел отпустил ее и отступил, чтобы не оскорбить скромности женщины - молодой матери, как и его жена.

- А госпожа сейчас в гостиной опять не пойми с кем разговаривала, - сказала Мария. – С устатку, видно, заговаривается. И щеку на свечке обожгла. Присмотрите уж за ней!

- Это не твоего ума дело, Мария! – воскликнул Корнел жарче и резче, чем намеревался.

- Не моего, господин, - согласилась служанка. - Прошу покорно не сердиться!

Мария присела, и Корнел посторонился, чтобы пропустить служанку, когда она откланяется.

Мария прошла мимо с потупленными глазами; и только оставив хозяина за спиной, позволила себе усмехнуться под нос. Она знала, что валах так и стоит – глядя ей вслед, с глубочайшей тревогой в своих прекрасных глазах. Ишь ты, голубь невинный – подручный Колосажателя!

Корнел направился к жене. Когда он вошел и заключил ее в объятия, невольно присмотрелся к ее лицу – но у Иоаны пылали обе щеки, и не понять было, которую обжег поцелуй вампира…

- Мария сейчас мне сказала, что слышала твои разговоры, - тихо произнес Корнел, уткнувшись лицом в ее плечо. – Это подлая женщина! Так и предвижу беду!

- Подлых женщин много, - отвечала Иоана горько. – Но она ничего никому не скажет, я уверена, - тогда и она со своим сыном окажется в беде!

- Пожалуй, - сказал Корнел.

Он крепко прижал жену к себе – а в душе разгоралось желание убить эту гадину, которая посмела угрожать его возлюбленной. Корнел мог бы придушить ее в два счета – пикнуть бы не успела!

- Пора ужинать, - ласково сказала Иоана, посмотрев ему в глаза. – Я пойду присмотрю за всем…

- Пойдем вместе, - откликнулся Корнел. – Только боярина не жди! Он уже лег спать!

- Вот какой! – воскликнула Иоана, и беспокоясь за здоровье отца, и досадуя на него. Он ушел от разговора с ней – конечно же! А Корнел ничего ей не скажет, что они сейчас обсуждали, - жди от него!

Может быть, только потом, в более нежные минуты…

Иоана подумала, что они с мужем спят раздельно уже третий месяц. Конечно: так обыкновенно и делалось, когда требовалось поберечь роженицу, - но как Корнел, должно быть, истосковался…

- Ты придешь ко мне сегодня ночью?

Иоана поцеловала мужа, ужасно жалея, что боярин проспит ее прекрасный ужин – фаршированных соловьев, копченый язык, жареную кабанятину с овощами…

- Я приду, - сказал Корнел, помедлив. Глаза его наполнились любовью. – Но мы должны тебя беречь!