Орлиное царство

– Во имя Аллаха, всемилостивого, милосердного… – Юсуф только успел встать на колени, когда Джон заметил, что к ним приближается страж с бычьей шеей.

Джон протянул руку, чтобы его остановить, но тот отшвырнул его в сторону, схватил Юсуфа сзади, поднял и развернул так, чтобы он оказался лицом к востоку.

– Вот так мы молимся, сарацин!

Джон сжал кулаки.

– Оставь его в покое, друг, – сказал он.

Юсуф положил ладонь на руку Джона.

– Спокойно, – прошептал он, – я не хочу проблем. – Он повернулся к тамплиеру. – Великий магистр разрешил мне молиться, как я пожелаю.

Нормандец бросил на них свирепый взгляд и с мрачным видом зашагал прочь. Наблюдая за ним, Джон вспомнил, что его поразила необычность мусульманской молитвы, когда человек вставал на колени, а потом простирался перед Господом. После того как он видел сотни и тысячи молитв Юсуфа, он вдруг понял, что действия мусульманина совсем немного отличаются от поведения христианина. С тех пор как Джон стал священником, он проводил на коленях гораздо больше времени, чем ему хотелось. И теперь, когда ему предписывалось молиться семь раз в день, пять ежедневных молитв мусульман уже не выглядели странными.

Его размышления прервал тамплиер, который вернулся – Джон этого даже не заметил.

– Восток! – указал он и закричал на Юсуфа: – Ты должен смотреть на восток!

Юсуф взглянул на Джона и приподнял бровь, словно хотел сказать: «Вот видишь, мир между нашими народами невозможен».

Джон схватил стража за плечи и оттащил в сторону.

– Я же сказал, оставь его в покое.

Тамплиер оттолкнул Джона и замахнулся. Джон шагнул в сторону, схватил стража за руку, резко развернул к стене и одновременно выставил ногу. Тамплиер споткнулся и, врезавшись лицом в стену, взревел от боли и начал подниматься. Джон сильно ударил его в челюсть, норманн упал на пол и больше не шевелился.

Вокруг них собралось около полудюжины тамплиеров, которые широко раскрытыми глазами смотрели на Джона. Юсуф взял его за руку.

– Я закончил. Нам пора уходить, друг мой.

* * *

– Свежий хлеб! – кричал торговец. – Свежий хлеб!

Его голос заглушил звон стали, и Джону пришлось отскочить в сторону, чтобы на него не попали искры, летевшие на улицу от наковальни, на которой кузнец ковал раскаленный докрасна клинок меча. Джон продолжал вести Юсуфа по круто уходившей вверх улице сквозь толпу, собравшуюся возле лавок, расставленных в тени Храмовой Горы.

– Джон! – послышался женский голос. – Сюда!

Джон повернулся и увидел женщину в вуали, которую сопровождали два воина в кольчугах. Женщина была одета в толстый халат, полностью скрывавший фигуру. Из-под головного убора выбился лишь единственный светлый локон.

– Это я, Агнес.

Джон поклонился.

– Да дарует вам Господь радость, леди де Куртене, – сказал он.

Агнес указала на Юсуфа.

– А кто твой друг? – спросила она.

– Саладин, эмир Телль-Башира, – ответил Джон.

– Миледи, – приветствовал ее Юсуф.

– Сарацинский господин в Иерусалиме… как интригующе, – заметила Агнес.

– Он гость короля Амори, – объяснил Джон.

– Земли, расположенные за Иорданом, меня невероятно завораживают, – призналась Агнес. – Вы должны рассказать мне о них, Саладин. Пойдемте. Меня не допускают ко двору, но у меня в городе, недалеко отсюда, есть дом. – Она повернулась и зашагала сквозь толпу, не проверяя, идут ли они за ней. Ее стража шла впереди, расчищая путь.

Джон посмотрел на Юсуфа, тот пожал плечами, и они пошли за Агнес в сторону Горы, а потом стали спускаться по плохо освещенному проходу под каменным сводом с куполом. Когда Агнес вышла из него, она свернула направо, в сторону сирийского квартала. Здесь жили в основном иаковиты, для которых главным авторитетом был Патриарх Антиохии, а не Папа Римский. Они говорили на арабском языке, у мужчин в ермолках были аккуратно подстрижены бороды.

Оказалось, что Агнес принадлежал непримечательный дом в тихой части улицы. Выложенная камнем дорожка вела во внутренний дворик с фонтаном в центре.

– Подождите здесь, – сказала она им и указала на стулья, стоявшие в тени западной стены. – Я скоро вернусь.

Джон и Юсуф сели, и слуга принес им по стакану такого сладкого апельсинового сока, что у Джона заболели зубы.

Юсуф наклонился к Джону и прошептал на арабском:

– Что тебе известно об этой женщине?

– Она бывшая жена короля Амори, – ответил Джон.

– А почему они развелись? Она была ему неверна? – спросил Юсуф.

– Нет. – Джон покачал головой. – По слухам, они развелись из-за кровного родства. У них общий прапрадедушка.

– Но тогда почему им разрешили заключить брак? – удивился Юсуф.

Джон пожал плечами.

– Вы обо мне говорите? – спросила Агнес, бесшумно вернувшаяся во двор.

Она переоделась в зеленый шелковый халат со свободными рукавами, обтягивающий в талии и с глубоким вырезом, частично открывавшим грудь. Агнес сняла вуаль, и ее длинные распущенные волосы окутывали плечи. Джон и Юсуф встали, когда она направилась к ним.

– Я вижу, вам принесли освежающий напиток, – сказала она и улыбнулась.

У нее была улыбка женщины, из-за которой мужчины начинают вести себя как глупцы. Джон посмотрел на Юсуфа, который не сводил с нее широко раскрытых глаз.