Орлы и звёзды

Из прихожей послышался звон колокольчика.

— Оленька, встреть гостя и проводи к нам, — попросил Васич.

Мужчине, который впереди Ольги вошёл в комнату, было где-то около сорока. Приятное лицо его показалось мне знакомым. Я посмотрел на Ерша, а Васич на Ольгу. Оба мотнули головой: Ёрш утвердительно, а Ольга отрицательно. Что означало: это Максим Иванович, и он не вооружён.

— Вот видите, Николай, — улыбнулся Максим Иванович, — наша встреча, как я вас и предупреждал, оказалась скорой. Вы меня не представите?

— Охотно! — В отличие от открытой улыбки Максима Ивановича улыбка Ерша выглядела несколько натянутой. — Друзья, позвольте представить: представитель Петроградского комитета РСДРП большевиков Максим Иванович. А это, за вашей спиной, Ольга… Михаил Жехорский… Глеб Абрамов.

— Присаживайтесь, — на правах хозяина дома предложил я гостю стул, — и поведайте нам, с чем пожаловали?

— Вы не поверите, товарищи! — расположившись на стуле, воскликнул Максим Иванович. — Всего несколько дней занимаюсь вашей четвёркой, а у меня уже голова кругом идёт. Так помогите поставить её на место!

— Сначала расскажите нам о причинах вашего недуга, а уж потом мы подумаем, как и чем вам помочь, — предложил я.

— Ну что ж, извольте… — Максим Иванович окинул нас долгим взглядом, переводя глаза с одного на другого. — И начну я, с вашего позволения, с Глеба Васильевича. Ольга… простите, не знаю вашего отчества, — повернул он голову к стоящей у него за спиной нашей боевой подруге. — Владимировна, — подсказала Ольга. — Ольга Владимировна, не будете ли вы столь любезны, перейти за стол, а то у меня от вашего взгляда шея немеет. Да и сидеть, когда вы стоите…

Ответом ему послужил лишь насмешливый взгляд. Максим Иванович коротко вздохнул, пожал плечами и повернул голову к столу.

— Итак, Глеб Васильевич. После того как вы, посетив старую явку на Васильевском острове, обозначили прибытие вашей группы в Петроград мне было поручено провести проверку и по её итогам принять то или иное решение.

— Почему именно вам была поручена проверка Глеба? — спросил я.

Максим Иванович вновь пожал плечами.

— Не знаю. Мне как-то не пришло в голову обсуждать партийное задание, — молодец, от ответа ушёл довольно ловко. — Так вот, результаты проверки оказались поистине удивительными. С одной стороны, Глеб Васильевич предстал прямо-таки светлой личностью. Отличный организатор, знаток военного дела, дерзкий и изобретательный – отъём крупной суммы денег у каинского купца весьма впечатляет. А с другой стороны, светить эта личность начала только после появления на станции Каинск-Томский, до этого – непроглядная тьма. Нет, я, конечно, знаком с романтической историей, в которой любовь смешалась с революцией, притом не с одной. Но никаких источников подтверждающих достоверность этой истории ни в Питере, ни в Москве мне обнаружить не удалось. Кроме одного. Я имею в виду вас, Странник, — посмотрел на меня Максим Иванович. — Вы единственный человек, который знал Глеба Абрамова до его возвращения в Россию.

Лёгкое покашливание за спиной заставило Максима Ивановича повернуть голову в сторону Ольги.

— Прошу прощения, но вас, Ольга Владимировна, я почитаю с Глебом Васильевичем за единое целое, потому и не упомянул.

Прочтя во взгляде Ольги, что прощён, Максим Иванович вернул голову в исходное положение.

— Будучи человеком дотошным я решил разобраться, что же представляет собой теперь уже Странник. Имея немало друзей среди эсеров, мне это удалось довольно легко. И вновь я столкнулся с той же проблемой, как и в случае с Глебом Васильевичем. Все рассказы о подвигах Странника и Ведьмы, которым есть очевидцы, относятся к временам нынешним. Прошлое их во мраке. Пока я ломал голову над тем, что сие может означать, ко мне подошёл небезызвестный вам, Николай, Савва Никольский и доложил, что самолично видел, как Ежов встречался возле казарм с человеком по описанию очень похожим на вас, Михаил. И было это задолго до того, как вы стали вместе работать. И вот тут мне стало по-настоящему нехорошо. Почти в центре Петрограда в одной квартире собираются четыре человека, которые самым активным образом включаются в революционную борьбу, принося ощутимую пользу. При этом у троих нет реального прошлого, а у четвёртого прошлое плохо согласуется с настоящим. И как прикажете мне в этой ситуации поступить?

Высказавшись столь откровенно, Максим Иванович в ожидании нашего ответа заметно расслабился. И то, он теперь как бы перебросил груз своих проблем на наши плечи. И мы пригрузились, каждый по отдельности пытаясь решить непростую задачу. Потом три взгляда сошлись на мне. Всё ясно. Друзья наделяют меня полномочиями для принятия решения. Быть по сему!

— Глеб, принеси, пожалуйста, «Тигр», — попросил я Васича.

Когда тот вернулся с карабином, я предложил нашему гостю:

— Взгляните на это ружьё.

Максим Иванович со знанием дела осмотрел оружие, потом посмотрел на меня.

— Очень интересно, но после «Самопала» Ежова уже не так необычно.

— Вы так думаете? — я достал из ящика стола лупу и протянул Максиму Ивановичу. — Посмотрите год выпуска.