Орлы на войне

Тулл нервно улыбнулся в ответ, и они зашагали к Вару. Наместник сидел за столом, явно накрытым для изысканного обеда. Здесь были блюда с хлебом, овощами, рыбой, мясом, стояли кувшины с вином. Аристид объявил приход Тулла. Вар поднял глаза и с улыбкой указал на стул.

– Спасибо, наместник, – ответил центурион, вновь окрыленный надеждой. Еще бы, ведь это такая великая честь!

– Вина? – предложил Вар.

– Разве что маленький кубок. Я пока не завершил своих сегодняшних дел.

– Аристид, позаботься о госте.

Произнеся тост за здоровье императора, они недолго поговорили о том о сем. Вар спросил у Тулла, как обстоят дела в его центурии, доволен ли он, как прошло лето, и готов ли к обратному маршу в Ветеру.

В любой другой день Тулл чувствовал бы себя неловко в присутствии наместника, что тогда говорить про сегодняшний! На вопросы Вара он отвечал односложно, и разговор вскоре сам собой иссяк.

– Вот уж не думал, что ты пришел обменяться со мной любезностями, – тон Вара был шутливым и вместе с тем жестким.

Центурион прочистил горло и постарался успокоиться.

– Нет, наместник. Я пришел к тебе поговорить об Арминии.

Вар смерил его удивленный взглядом.

– Об Арминии? А что с ним не так?

У Тулла было ощущение, будто он замер на краю обрыва. Но назад дороги нет, если только он что-то срочно не придумает. Увы, в голове у него не нашлось ни одной подходящей мысли.

– Меня вот уже некоторое время мучают подозрения, – признался он.

– Отлично помню, – ответил Вар. – Его воины показались тебе слишком кровожадными.

– Верно, – согласился Тулл. – Несколько дней назад я отправил тебе письмо, в котором изложил мои сомнения.

– Я не получал никакого письма.

Тулл растерянно заморгал. «Ну и болван же этот писарь! Неужели он не подумал, что я проверю, выполнил ли он мою просьбу?»

– Это довольно странно. Позволь, я тебе все объясню. – Не обращая внимания на недовольный взгляд Вара, Тулл продолжил: – Ничего такого, что однозначно указывало бы на его вероломство, нет – взгляд здесь, слово там… Но мне он представляется слишком радушным, слишком добросердечным к нам, римлянам. Пусть Арминий и всадник, но он все же варвар. Стоит взглянуть на него, когда он со своими воинами, и видишь, что это совсем другой человек, нежели с нами.

Вар поднял руку, останавливая его.

– Выкладывай, что ты хочешь сказать.

От волнения у Тулла пересохло во рту. Может, его попытка и окажется тщетной, но он все-таки выскажется. И центурион поведал все, что знал. Вар слушал его молча, поджав губы.

– У тебя все? – спросил он, когда рассказ был окончен.

– Да, господин наместник. – Тулл смело выдержал взгляд Вара.

– Твоя храбрость похвальна, – произнес тот ледяным тоном. – Ты входишь ко мне, пользуешься моим гостеприимством, пьешь мое вино – и после этого имеешь наглость выдвигать необоснованные обвинения в адрес моего друга, того, кто верой и правдой служит императору. Пытаешься убедить меня в том, что Арминий не только предатель, но и враг, который замыслил уничтожить мою армию!

– Я всегда служил империи, и только ей, – возразил Тулл.

– Арминий вне подозрений! Ему благоволит сам Август! – сердито воскликнул Вар, вспыхивая гневом. – Или ты усомнился во мнении самого императора?

– Разумеется, нет, – ответил Тулл, окончательно поняв, что лишь напрасно потерял время.

– Будь у тебя хотя бы одна улика, я, возможно, выслушал бы тебя, но ты пришел ко мне с пустыми руками. Ни с чем! – выкрикнул Вар, указывая на дверь. – Уходи, пока я не вышел из себя.

– Слушаюсь!

Ощущая собственное бессилие, злясь на себя и на весь мир, Тулл встал и отдал салют. Он уже почти подошел к двери, когда Вар окликнул его:

– Центурион!

– Слушаю тебя, наместник.

– Поскольку до сегодняшнего дня твой послужной список был безупречен, я сделаю вид, что этой встречи не было. В свою очередь, ты никому не станешь рассказывать об этом нашем разговоре и об Арминии. Ты меня понял?

– Понял, – ответил Тулл, а про себя добавил: «Ну, пусть только попадется мне на глаза этот писарь! Сразу получит хороший пинок!»

Вар больше ничего не добавил, лишь жестом дал понять, что разговор окончен. Выйдя из претория, Тулл уныло зашагал к своей палатке. Утешало лишь то, что в звании его не понизят и не накажут. Впрочем, утешение было слабым – во рту по-прежнему оставался кислый привкус, а на сердце осталась горечь. Арминий был выше всех и всяческих подозрений. Туллу оставалось лишь наблюдать и ждать. А также молиться, чтобы его внутренний голос ошибся.