В ее сне он таинственным образом научился отлично танцевать. Нарядившись во все черное, как Тенелов, Жерар легко вел ее в танце сквозь толпу. Черная одежда выгодно подчеркивала его синие волосы, смуглую кожу и белые зубы. Люси с удивлением осознала, что он красив.
– Ты не можешь мне наскучить, – призналась она. – Просто здесь очень красиво. Никогда не видела ничего подобного.
Они миновали фонтан: огромное серебряное блюдо, в центре – статуэтка русалки с кувшином, из которого на ее обнаженную спину текло шампанское. Люди наполняли бокалы прямо из фонтана. Все смеялись и разговаривали. Когда Люси оказалась рядом, русалка посмотрела на нее и улыбнулась. Во рту сверкнули острые, как у вампира, зубы.
– Добро пожаловать в Город стекла, – послышался чей-то голос.
Жерар пропал, и Люси теперь танцевала с Нацу. Он был одет в белое. Сквозь рубашку из тонкого хлопка просвечивали черные знаки. На шее молодого человека висела бронзовая цепочка. Ей захотелось нарисовать портрет Нацу особой позолотой, которую использовали в старинных русских иконах.
– А где Жерар? – спросила Люси, когда они в очередной раз повернули возле фонтана с шампанским. Эльза и Грей оба в темно-синем, держались за руки, будто андерсеновские Гензель и Гретель в темном лесу.
– Это место только для живых, – ответил Нацу.
Чувствуя прикосновение его холодных рук, Люси удивилась: на Жерара она почему-то не реагировала так остро.
Она подозрительно посмотрела на Нацу:
– В смысле?
Он подался вперед. Губы его оказались совсем не холодными.
– Проснись, Люси! Проснись!
***
Задыхаясь, Люси рывком села в кровати. Потные волосы липли к шее. Кто-то мертвой хваткой сжимал ее запястья. Она попыталась вырваться, но потом, немного придя в себя, спросила:
– Нацу?
– Ага. – Он сидел на краю постели, лохматый, с сонными глазами.
«Как я тут очутилась?» – изумленно подумала Люси.
– Пусти.
– Извини. – Он разжал пальцы. – Стоило мне позвать тебя по имени, как ты стала драться.
– Нервы. – Люси огляделась. Она лежала на кровати в небольшой спальне, обставленной мебелью из темного дерева. Сквозь приоткрытое окно лился слабый свет. Похоже, было раннее утро. Ее рюкзак стоял возле стены. – Как я сюда попала? Не помню…
– Ты заснула в коридоре прямо на полу. Мы подумали, что в гостевой спальне тебе будет удобнее, чем в лазарете.
– Круто! Вообще ничего не помню. – Люси провела руками по волосам, убирая кудри от глаз. – А сколько времени?
– Почти пять.
– Утра? – Она сердито уставилась на него. – Надеюсь, ты меня разбудил по серьезной причине.
– А что? Ты видела хороший сон?
Люси до сих пор мерещились отголоски музыки и смех…
– Не помню.
Нацу встал:
– Пришел один из Братьев. Я разбудил тебя по просьбе Ходжа. Честно говоря, сначала он собирался сам тебя будить, но я подумал, что, просыпаясь в пять утра, лучше увидеть перед собой кого-нибудь посимпатичнее.
– Тебя, что ли?
– А кого же еще?
– Я на это не подписывалась, – резко проговорила Люси. – Я не пойду к Безмолвным Братьям.
– Маму найти хочешь или нет? – спросил Нацу.
Люси уставилась на него.
– Поговори с Братом Иеремией. Может, он тебе даже понравится. У Брата Иеремии отличное чувство юмора, если учесть, что он всегда молчит.
Она закрыла лицо руками:
– Выйди. Дай переодеться.
Как только за Нацу закрылась дверь, Люси вылезла из кровати. Несмотря на рассветный час, в комнату с улицы уже проникал жаркий влажный воздух. Она захлопнула окно и поплелась в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот, в котором чувствовался привкус старой бумаги.
Через пять минут Люси надевала зеленые кроссовки. Она переоделась в укороченные джинсы и черную футболку без рисунка. Конечно, ее тощие конечности, торчащие из-под джинсов, ни капельки не похожи на изящные ноги Эльзы. Но тут уж ничего не поделаешь! Собрав волосы в хвост, Люси вышла в коридор, где поджидал Нацу.
Возле него беспокойно крутился мяукающий Хэппи.
– Что это с котом? – спросила Люси.
– Нервничает из-за Безмолвных Братьев.
– По-моему, из-за них нервничают все.
Нацу слабо улыбнулся, и они с Люси двинулись по коридору. Хэппи снова мяукнул, но за ними не пошел.
Толстые каменные стены собора еще хранили ночную прохладу; в коридорах было темно и холодно. Когда они вошли в библиотеку, Люси с удивлением отметила, что лампы не горят. Библиотеку освещали лишь потоки молочного света из окон, располагавшихся под сводами крыши. За огромным письменным столом восседал Ходж в неизменном костюме, рассветные лучи посеребрили проседь на его голове.
Сначала Люси решила, что Ходж в комнате один, и подумала, что Нацу сыграл с ней злую шутку. Затем из темноты выступила фигура, которую она ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий человек в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Люси по коже поползли мурашки.
– Это Брат Иеремия из Города молчания, – произнес Ходж.