Оруэлл: Новая жизнь

Куда он направлялся? Вероятно, Оруэлл отправился в путь, имея лишь смутное представление о том, куда приведет его турне. Рис, которому дали адрес poste restante в Манчестере, предложил предоставить список региональных представителей и контактов "Адельфи", но это так и не было сделано. Джек Хилтон, чьи "Крики Калибана" он рецензировал в предыдущем году, вспомнил, что Оруэлл написал письмо, спрашивая, может ли он приехать погостить в Рочдейл; в качестве альтернативы Хилтон предложил экономически неблагополучный Уиган, расположенный почти в тридцати милях на другом конце Манчестера, где уровень безработицы составлял от четверти до трети взрослого мужского населения. Какими бы предварительными ни были его планы, Оруэлл, похоже, решил не торопиться с этим путешествием, медленно продвигаясь через Мидлендс и наблюдая за тем, как лежит земля. 3 февраля, снова пешком, он пробирался через гончарные города Хэнли и Берслем, где было люто холодно и повсюду виднелись признаки лишений. Уже в дневнике, который он начал вести после отъезда из Лондона и большая часть которого впоследствии была перенесена в книгу "Дорога на Уиган Пирс", можно отметить чувство недоверия, которое Оруэлл привнес в свои наблюдения за промышленным севером, мысль о том, что ничто в его предыдущем опыте не подготовило его к некоторым условиям, встретившимся на пути.

И вот Хэнли и Берслем, последний с его неоклассической ратушей и многочисленными появлениями в романах Арнольда Беннета, были мгновенно прокляты как "одни из самых ужасных мест, которые я когда-либо видел, лабиринты крошечных почерневших домов и среди них горшки, похожие на чудовищные бордовые бутылки, наполовину зарытые в землю и изрыгающие дым". То же самое было на озере Рудьярд, муниципальном водохранилище к северо-востоку от Лика (о притягательности наследия предков говорит тот факт, что Оруэлл был готов проделать пятимильный путь в снежную погоду, чтобы осмотреть место, запомнившееся Киплингу), где ледяной покров разломился на глыбы, которые ветер отнес к южному концу и поднял вверх и вниз. Это, по мнению Оруэлла, был "самый меланхоличный звук, который я когда-либо слышал". Он сделал пометку - в итоге так и не осуществленную - о том, что эти льдины будут изображены в романе, а посреди них будет покачиваться пачка сигарет. В миле к северу от озера находился еще один молодежный хостел, расположенный в бутафорском викторианском замке и практически безлюдный ("Мили гулких каменных переходов, никакого освещения, кроме свечей, и только дымящиеся маленькие масляные печки для приготовления пищи"). Выехав рано утром на следующий день, он провел еще один увлекательный час или два на берегу озера, где поверхность снова замерзла, и по льду беззаботно разгуливали дикие утки . Репортаж с озера Рудьярд предвещает еще один фирменный знак "Дороги на Уиган Пирс": неторопливые заметки о природе, которыми Оруэлл чередует описания мрачных сатанинских мельниц и клубящегося дыма. Ухаживающие грачи; крысы, шныряющие по снегу; золотые рассветы: Оруэлл видел их все. Здесь ранним утром солнечный свет, скользящий по льду, создавал "самый замечательный красно-золотой цвет, который я когда-либо видел". Он провел много времени, бросая камни на лед, и решил, что "зазубренный камень, скользящий по льду, издает точно такой же звук, как свист краснозобика".

Еще один десятимильный переход до Макклсфилда, а затем длительная поездка на автобусе позволили ему добраться до центра Манчестера к середине дня 4 февраля. Через пять дней путешествия его средства были на исходе: из денег, привезенных из Лондона, осталось только 3 доллара, и, к своей досаде, он обнаружил, что банки уже закрыты. Невозможно было найти никого, кто мог бы обналичить чек, а погода неуклонно ухудшалась ("Ужасно холодно. Улицы покрыты курганами ужасной черной массы, которая на самом деле была снегом, сильно замерзшим и почерневшим от дыма"), он решил заложить свой шарф - это принесло ему 1s 11d - и укрылся в обычном ночлежном доме на Честер-стрит. То, что первые шаги в его северном турне были предприняты более или менее произвольно, ясно из его реакции на письмо Ричарда Риса о возможных контактах, один из которых, "к счастью", жил неподалеку. К 6 февраля, после дня, проведенного в ночлежном доме, он благополучно поселился у пары по фамилии Мид в их доме в районе Лонгсайт, "очень приличных" людей, по его мнению - мистер Мид был профсоюзным деятелем - живущих в таком же приличном доме. Если и был источник разногласий, то он заключался в слабом неодобрении миссис Мид хороших манер Оруэлла. "Парни здесь ожидают, что их будут ждать", - объяснила она, когда ее гость вызвался помочь с мытьем посуды.