Оруэлл: Новая жизнь

Каледония", написанная рифмованными двустишиями в августовском стиле ("In Musick's Realm this Race (the bitter fact is) / Presume to teach an Art they cannot practise", etc.), пришлась по вкусу Оруэллу: "Мне очень понравилась последняя, - заверил он Пауэлла. В наши дни так редко можно встретить человека, который наносит ответный удар по шотландскому культу". В то же время, по мнению Пауэлла, в нем было что-то слегка отталкивающее, "слабый холодок", который заставил его почувствовать, что Оруэлл как-то не для него. Прошло еще пять лет, прежде чем эти два человека встретились во плоти. В тот же день, когда он написал Пауэллу - 8 июня - Оруэлл отправил короткую записку Муру ("просто строчка, чтобы сообщить тебе, что завтра я женюсь - очень тихо, в здешней приходской церкви"), сообщая, что "я сделал довольно много для своей новой книги", и предлагая новости о состоянии сада ("не так уж плохо, несмотря на засуху") и магазина, который теперь приносил от тридцати до тридцати пяти шиллингов в неделю. В день свадьбы он ответил на письмо от Кинг-Фарлоу, с которым последний раз виделся в 1921 году: "на самом деле я пишу это, глядя одним глазом на часы, а другим на Молитвенник, который я изучаю уже несколько дней в надежде укрепить себя перед свадебной службой". Запечатав письмо в конверт, он и Эйлин покинули "The Stores", чтобы пожениться, и вместе отправились в церковь. Эйлин вошла через ворота, а ее будущий муж перемахнул через черный ход и присоединился к ней на паперти.

Все свидетельства настаивают на том, что свадьба в Оруэлле была небольшим событием и что в церкви было всего девять человек: преподобный Джон Вудс, реликт времен О'Шонесси из Саут-Шилдса, а ныне викарий Гластона в Ратленде, который вел службу; жених и невеста; Ричард, Ида и Аврил Блэр; мать, брат и золовка Эйлин. Бренда, наконец-то узнавшая о существовании Эйлин, отправила телеграмму и письмо. После этого они отправились в коттедж на обед. Согласно свадебному приглашению, копии которого были разосланы друзьям, не присутствовавшим на свадьбе, в качестве сувениров, это был тщательно продуманный обед - в меню упоминается суп минестроне, филе подошвы с соусом тартар, жареный утенок, трифлет с хересным кремом и фруктовый салат, - который, учитывая возможности, имевшиеся в The Stores, должен был быть привезен из Гринвича. В отчете об этом дне, который Эйлин передала Норе Майлз, миссис Блэр говорила без умолку, в то время как Аврил практически ничего не сказала. В какой-то момент первая покачала головой и заметила, что она была бы храброй девушкой, если бы знала, что ее ждет; Аврил возразила, что, очевидно, она не знала, иначе бы ее там не было. Из свадебных подарков, преподнесенных счастливой паре, сохранились две маленькие серебряные лодочки для соуса.

На следующий день Оруэлл написал Бренде, чтобы подтвердить, что они с Эйлин поженились "в правильном стиле... но не в правильном бракосочетании, поскольку священник вырезал пункт "повиноваться" среди прочего". Говорили также о "милом маленьком песочном котенке", который, как они надеялись, будет отпугивать мышей. Любая попытка восстановить обстоятельства их ранней совместной супружеской жизни чревата опасностью. По мнению большинства друзей Оруэлла, эти первые несколько месяцев совместной жизни в любовном гнездышке в Уоллингтоне были самым счастливым периодом в его жизни. Однако были и несогласные. Лидию Джексон, которая считала брак "несчастливым с самого начала", можно отбросить как враждебного свидетеля, но Джек Коммон, который видел их несколько раз в роли соседа из Хартфордшира, был поражен несоответствием их отношений: "казалось, что им как-то неправильно быть вместе". Безусловно, существовала семейная напряженность. Эйлин и Аврил не ладили, а Оруэлл возмущался тем, что Эйлин продолжает участвовать в работе брата. Он так не любил оставаться один, что почти любая попытка Эйлин увидеться с друзьями или родственниками погибала от осознания того, что он способен заболеть на заказ, пытаясь вернуть ее. Как она выразилась в письме к Норе: "Я думала, что смогу приехать и увидеть тебя, и дважды решала, когда смогу, но Эрик всегда что-то получает, если я уезжаю, если он предупрежден об этом, а если он не предупрежден (когда Эрик, мой брат, приезжает и увозит меня, как он делал дважды), он получает что-то, когда я уезжаю, так что мне приходится возвращаться домой снова".

Рассказ Эйлин о первых нескольких месяцах работы в "Магазинах" трудно расшифровать. Написанный в предупредительном, шутливом стиле, который отличает ее письма, и адресованный старому другу, который понял бы его коды, он должен быть юмористическим, но при этом скрывает, а иногда и не скрывает, странную нотку неуверенности, иногда доходящую до откровенного недовольства.