Что дало журналу Horizon его отличительные черты? Журнал выходил из офиса под квартирой Питера Уотсона на Лэнсдаун-террас до переезда на Бедфорд-сквер и редко продавался тиражом более нескольких тысяч экземпляров в месяц, его привлекательность зависела от очевидной центральной роли в литературной моде того времени, в которой Коннолли выступал в роли мага, представителя власти и снисходительного спонсора. Если страница оглавления, как правило, опиралась на адресную книгу, которая восходила к Оксфорду 1920-х годов и дням Коннолли на Левом берегу, то он был еще и искателем талантов, который, как утверждают некоторые, открыл Джулиана Макларена-Росса и напечатал рассказы, сделавшие имя Ангусу Уилсону. Он также был аутентичным культурным присутствием, который знал каждого, мог собрать практически любого новичка на сцене или приезжего известного человека на свою куражную орбиту и руководил ландшафтом, который был более или менее однородным. Как сказал один из его коллег много лет спустя: "Так что все они знали друг друга... Существовало только одно ядро - в Хэмпстеде и Бог знает где сейчас не было всевозможных интересных групп людей, была только одна... Если кто-то вдруг появлялся из Америки, Сирил сразу же узнавал его".
Узнав о планах Коннолли за несколько недель до появления первого номера в газетных киосках в декабре 1939 года, Оруэлл поспешил обратить запуск журнала в свою пользу. В письме Муру, сообщающем о завершении работы над "Внутри кита", отмечается, что Коннолли и его соредактор по "Горизонту" Стивен Спендер "хотят увидеть MS на случай, если они захотят напечатать одно из эссе в своей газете". Статья "Boys' Weeklies", появившаяся в мартовском номере за 1940 год, была широко расхвалена, не в последнюю очередь Питером Уотсоном, который написал своему редактору с вопросом: "Пожалуйста, скажите мне, кто такой Джордж Оруэлл: его статья великолепна". В дальнейшем Коннолли напечатал значительную часть книги "Лев и единорог: Социализм и английский гений" в декабре следующего года, "Уэллс, Гитлер и мировое государство" (август 1941 года), "Искусство Дональда Макгилла" (сентябрь 1941 года), "Раффлз и мисс Бландиш" (октябрь 1944 года) и "Политика и английский язык" (апрель 1946 года), а также множество небольших рецензий. Время от времени возникали ссоры и разногласия, но в основном Оруэлл и Коннолли хорошо ладили и находили друг в друге самое лучшее.
Важно отметить, что разногласия, как правило, уходили корнями в подозрения Оруэлла по поводу сибаритского образа жизни его друга. Коннолли был бульварщиком, любителем выпить и пообедать, щедрым в своем гостеприимстве (Ивлин Во, посетив званый ужин в его квартире на Бедфорд-сквер в 1943 году, был поражен наличием омаров и трюфелей в меню), который с удовольствием развлекал своих подписчиков в "Ритце" или "Кафе Ройял". Помощники редактора вспоминали, как Оруэлл жаловался, что "Сирил не должен ходить на шикарные вечеринки в "Дорчестер", когда идет война". Однако стремление Коннолли к гламуру имело свои преимущества. Став частью мира "Горизонта", Оруэлл начал, пусть и неохотно, входить в литературные круги, которые были значительно более престижными, и встречаться с людьми, которые, как бы ему ни были неприятны их социальные связи, восхищались им и были готовы помочь ему в карьере. И еще был вопрос о женском (в основном) окружении Коннолли, женщинах, которые печатали рукописи "Горизонта", отвечали на телефонные звонки и в случае с рассказом Макларена-Росса, который проскользнул мимо цензора в несколько тысяч готовых экземпляров, собственноручно изменяли ругательства. Во время своих визитов в редакцию Оруэлл познакомился с тремя людьми, которые в дальнейшем сыграют важную роль в его жизни. Одной из них была Лайз Лаббок, многолетняя (и многострадальная) подруга Коннолли. Другой была высокая темноволосая девушка по имени Джанетта Вулли, которая спустя годы будет присутствовать на его втором браке. Третьей была блондинка в стиле Ренуара в возрасте около двадцати лет. Ее звали Соня Браунелл.