Оружейник Кейд

— Это просто какая‑то нелепая ошибка, вот и все, — медленно произнес Кейд, рассеянно глядя перед собой.

— Замечательно, — кислым тоном откликнулся маленький мошенник. — А пока нас не прихлопнули из‑за этой. дурацкой ошибки, может вы… сэр, решите, как нам действовать дальше? Конвент уже совсем близко, но, откровенно говоря, мне что‑то не очень хочется испытать на себе гостеприимство ваших Братьев по Ордену. Я вот думаю, что мне это не доставит никакого удовольствия, — и Фледвик скривился.

— Ты абсолютно прав, — откликнулся Кейд. — Братья должны выполнять все приказы, которые поступают по официальной радиочастоте, — Кейд чувствовал, что голос его звучит виновато. Впрочем, в определенном смысле он действительно был немного виноват перед этим старым учителем. Ведь именно он, Кейд, втянул маленького воришку в это опасное дело. — Это их долг. Я бы и сам, не задумываясь, бросился исполнять приказ старшего по званию, просто сейчас, когда это все случилось именно со мной… не знаю, мне все‑таки кажется, что приказ слишком странный. Вряд ли такое случалось за все десять тысяч лет со дня Великого Сотворения. Подобного переполоха не поднимают никогда, даже из‑за побега особо опасных преступников.

Все это Кейд выговаривал скорее из желания облегчить собственную душу, чем для учителя. Однако, на Фледвика такая небольшая исповедь подействовала успокаивающе и отрезвляюще. Он немного поутих, внимательно оглядел с головы до ног своего случайного компаньона, а затем сказал:

— Знаешь, там, в камере, когда ты за несколько секунд справился с замком, я подумал, что ты либо Оружейник, либо отменный взломщик, с таким уровнем профессионализма, какой не снился ни одному знаменитому домушнику. Потом, когда ты одним махом расправился с пятью охранниками, я решил, что ты либо Оружейник, либо отменный взломщик да к тому же еще и отличный боец, каких мало. Но когда ты отшвырнул газовый пистолет и сказал, что не хочешь марать об него руки, я понял: ты действительно Оружейник, — и Фледвик красноречиво покачал головой, словно бы говоря: да, друг, тут уж ничего не поделаешь. — Сейчас я и сам понимаю, что все это — нелепая ошибка, но если так, как же ты сможешь доказать свою правоту? Полиция только и ждет твоего появления в городе, а уж в Конвенте из тебя точно сделают поджаристую отбивную…

Внезапно Кейд рассмеялся. Ну конечно, как же он мог не подумать о таком легком и единственно правильном решении? Ведь Орден устроен так гармонично и безупречно. Ответ на все вопросы был прост до гениальности! Кейд так резко развернул машину, что Фледвик, не успев ухватиться за спинку переднего кресла, завалился на бок вверх ногами.

— Да ты совсем с ума сошел… — с горяча выпалил он, но потом опомнился и тут же добавил: — …сэр.

— Я знаю, куда нам направиться, — торжествующе произнес Кейд, даже не обратив внимания на оскорбительный выпад Фледвика. — К Верховному Понтифексу!

— К Верховному Понтифексу? — вяло переспросил Фледвик. — Глава Ордена? А он прикажет пристрелить нас, едва мы переступим порог? — при одной этой мысли старого учителя невольно передернуло. — Он ведь важная шишка…

— Не болтай глупостей, — резко оборвал его Кейд. — Конечно, нет. Уж если кому и разобраться в этом запутанном деле, так это Понтифексу.

Кейд замолчал, стараясь получше подобрать слова. Ему хотелось объяснить Фледвику все величие этого понятия — Верховный Понтифекс, Глава Ордена Оружейников. Но в то же время он прекрасно понимал, что ничего у него не выйдет. В Ордене было много вещей, значение которых скорее можно было почувствовать, нежели понять умом или объяснить логически. Персона Верховного Понтифекса была одной из них. Ни один гражданский, даже если он по роду своей деятельности связан с учением Клейн–дао, не сумеет понять сложность подобного символа.

— Все мы, в Ордене, являемся друг другу Братьями, — медленно начал Кейд, — мы — одна огромная семья, и Верховный Понтифекс — наш отец. Главнокомандующий выдает нам назначения, посылая в различные дивизионы, но ни один документ не действителен до тех пор, пока на нем не стоит печать Верховного Понтифекса. Она хранится в кобуре Главы Ордена, он никогда не расстается с ней. Это символ его власти, могущества и главенства. Перед тем, как стать Воином, мы проходим обряд инициации, и тогда мы своим оружием прикасаемся к оружию Верховного Понтифекса. Только с этого момента мы становимся полноправными Братьями Ордена, и с этого момента на нас возлагаются те обязанности, которые мы потом будем нести всю жизнь, — Кейд уже больше не подбирал слова. Они лились сами собой, словно ему каждый день приходилось произносить подобные речи. Сейчас его переполняла гордость своей принадлежности Ордену, и он не пытался этого скрывать. — Память об этом священном прикосновении делает нашу руку твердой в бою, глаз зорким, а решимость победить непоколебимой. Он придает нам мужество и смекалку.