Оружейный остров

– Точно не скажу, эти действия тщательно скрываются. Через суд нам удалось добиться режима жестких нормативов. В результате на заводе установили очистную систему, якобы обеспечивающую “безопасный уровень” отходов. Но я подозреваю, что втихаря дрянь сбрасывают в реку. И теперь происходит такое, чего раньше никогда не бывало, – мор рыбы, например.

– Что это?

– Когда поверхность и берега реки усеяны тысячами дохлых рыб. Во всем мире подобное случается из-за массы химикалий, сливаемых в реки. Но здесь, я абсолютно уверена, вина лежит на нефтезаводе.

– И сброс отходов отразился на ваших дельфинах?

– Я думаю, да. Потому-то, наверное, стая Рани и покинула свои прежние охотничьи угодья. Я уверена, дельфины пережили невероятный стресс. А как вы бы себя чувствовали, если б вам пришлось оставить знакомые пределы и все начинать заново? – Пия вздохнула, глядя вдаль. – Рани же еще труднее, потому что она в ответе за молодняк. Представьте, она прекрасно освоилась в здешней среде, тут она дома, а потом вдруг все меняется, весь ее многолетний опыт оказывается бесполезным, потому что в привычных местах больше не прокормиться, нужно искать новые. Наверное, ей кажется, что все, прежде родное и понятное – вода, течения и сама земля, – ополчилось на нее.

Слова эти показались знакомыми.

– Надо же, как вы сказали! Нечто похожее я слышал от Мойны, когда она говорила о людях, покидающих Сундарбан.

– Здесь такое вы услышите часто, – кивнула Пия. – Мир стал другим. Люди и животные уже не знают, где их место.

Спустя полчаса она коснулась моего плеча и показала вперед:

– Вон Гарджонтола.

На мой взгляд, остров ничем не отличался от прочих других в мангровых зарослях – бесформенная зеленая масса на клочке бурой земли. Однако вскоре стало ясно, что там произошло нечто необычное, ибо в небе наматывал круги длинный птичий строй.

Пия приникла к биноклю. Чуть погодя я спросил:

– Что там видно?

– Вот, гляньте. – Она передала мне бинокль.

Быстрое движение катера мешало навести резкость, но все же я углядел какие-то серые продолговатые предметы, рядком лежавшие у водной кромки.

– Это ваши дельфины?

– Узнаю, когда увижу вблизи.

Катер остановился в сотне ярдов от берега. И тотчас нас накрыло гнилостной вонью, столь крепкой, что я зажал нос.

– Пожалуй, лучше вам остаться на катере, – криво усмехнулась Пия. – На берегу еще хуже, там запах валит с ног.

Не возразив, с борта я наблюдал за резиновой лодкой, в которой отплыли Пия и ее помощники.

Через час они вернулись, насквозь пропитавшиеся трупным смрадом. Я не видел лица Пии, скрытого большим козырьком и солнечными очками, а она, даже не взглянув на меня, стала упаковывать оборудование и собранные образцы. Когда катер развернулся и лег на обратный курс, Пия ушла на бак и склонилась над фотокамерой, просматривая отснятые кадры. Она явно была не расположена к разговорам.

Мы одолели больше половины пути, и лишь тогда Пия подсела ко мне на корме.

– Да, это они, Рани и молодняк, – мрачно проговорила она. – Похоже, выбросились на берег одновременно. Такого я еще не видела.

– Вы думаете, они от чего-то спасались?

– Наверное. Если б они погибли в воде и их вынесло волной, трупы не лежали бы рядком, головой в одну сторону.

– Может, на них напал какой-нибудь хищник?

– Я не заметила никаких ран. Правда, над останками уже поработали птицы и крабы. Я думаю, версия хищника отпадает – акула или крокодил не смогли бы подкрасться незаметно, иравадийские дельфины запросто обнаружат их с помощью своего сонара. И потом, крокодил не нападет сразу на трех животных.

– А если причина в тех мертвых зонах, о которых вы рассказывали?

– Нет, – покачала головой Пия, – мертвая зона не заставила бы их так поступить.

– Тогда в чем, по-вашему, дело?

Пия задумчиво нахмурилась.

– Знаете, в том, что киты и дельфины выбрасываются на берег, нет ничего необычного, такое происходит все чаще. Согласно одной теории, виной тому звуки, которые исходят от навигационного оборудования субмарин и кораблей. Известно, что морские млекопитающие ориентируются с помощью эхолокации; если что-то мешает их сонару, они могут, потеряв направление, устремиться на сушу. Но здесь-то не было судов с подобной аппаратурой.

– Так что же произошло?

– Я не знаю. – Пия беспомощно развела руками. – И вряд ли когда-нибудь выясню. Определенно, их что-то до смерти напугало, но я не представляю что. В поведении морских млекопитающих мы не понимаем многого, а уж тем более причин их самоубийства.

Пия обхватила руками колени и, устроив на них подбородок, задумалась. Потом негромко сказала:

– В некоторых старинных историях, очень таинственных, все объясняется колдовством.

– То есть?

– В них рассказывается об островах на юге Тихого океана, где шаманы якобы могли приманить дельфинов. На берегу колдуны проводили обряд, и дельфины приплывали. Возможно, просто совпадение, но шаманы приписывали это своим чарам.

– А может, их посещали видения, какие вчера узрел Типу? – сказал я и тотчас пожалел о своих словах, ибо удостоился презрительного взгляда.

– Полагаете, были видения?