Оружейный остров

– Оглядись, дорогой. – В голосе Чинты слышалась усталость. – Все знают, что надо делать, чтобы планета наша оставалась пригодной для жизни, чтобы океаны или твари вроде того паука не захватили наши дома. Все это знают, и тем не менее мы бессильны, даже самые влиятельные из нас. Мы по привычке ведем обыденную жизнь, словно пребываем в хватке сил, лишивших нас воли; вокруг творятся чудовищные вещи, но мы отводим глаза, добровольно отдаваясь в рабство бог знает чему. – Чинта похлопала меня по руке. – То, что происходит с тобой, не “одержимость”. Я бы назвала это risveglio, своего рода пробуждение. Конечно, это тяжело, ибо ты открываешься тому, о чем прежде не думал, чего не чувствовал. Ты счастливчик, Дино, неведомая сила преподнесла тебе великий дар. – Чинта встала и подошла к окну. – Я тебе завидую, дорогой, и вместе с тем благодарна за Оружейного Купца, которого ты привнес в мою жизнь. По-моему, мы перед ним в долгу, как ты считаешь?

– Что еще за долг?

– Проследить путь Купца и попытаться увидеть Венецию его времени.

– И как нам это сделать?

– Могу предложить долгую прогулку, чтобы взглянуть на город глазами Оружейного Купца. Ты не против?

Я вскочил на ноги.

– По-моему, идея чудесная! Когда идем?

– Погоди, дорогой, – улыбнулась Чинта, – я же только с дороги. Может, после обеда?

Наряд, в котором Чинта собралась на прогулку, был, как всегда, экстравагантен и удивительно изящен: переливчатое черное платье, пурпурный индийский шарф-дупатта, голубые туфли и рыжеватая фетровая шляпа, украшенная пером.

День выдался ясный, город заполонили толпы приезжих. В шуме голосов, охватившем улицы и прежде казавшемся невнятным гвалтом, теперь то и дело различалась бенгальская речь. Я как будто очутился в лесу, где знакомый шепот ручья или древесной кроны, достигавший слуха, покорял не душой, но своей живой плотью.

А вот спутнице моей лес этот напоминал о том, что сгинуло.

– В том доме, – говорила Чинта, – жила моя тетушка, а вон там была лучшая в городе шляпная мастерская. Вот сюда, – она показывала на кондитерскую, – после уроков мы с подружками забегали за слойками.

Время от времени нам встречались ее знакомые, и тогда улицу оглашали пылкие, но окрашенные грустью приветствия последних из могикан.

– Нынче коренные венецианцы наперечет, все мы друг друга знаем. Не передать, какое удовольствие поболтать на местном диалекте.

– Я очень хорошо тебя понимаю, Чинта.

Остановившись на углу, она повела рукой в конец улочки:

– Считается, что вон в том доме родился Марко Поло. Наверняка кто-нибудь показал это жилище Оружейному Купцу. Уже тогда Поло были самым известным семейством путешествующих торговцев.

Вскоре мы взошли на мост Риальто, и Чинта повернулась к величественному особняку с рядом стрельчатых окон на темно-красном фасаде.

– Это палаццо Бембо, принадлежавшее роду великого поэта Пьетро Бембо[59].

– В честь которого Мануций назвал шрифт?

– Именно так. Много позже после его кончины в той же семье родился знаменитый путешественник Амброзио Бембо. Он был моложе Оружейного Купца, но они современники. В 1671 году девятнадцатилетний Амброзио совершил длительное путешествие в Индию и обратно. – Чинта задумчиво почесала щеку. – По-моему, вполне резонно предположить, что он встречался с Купцом. Наверняка Амброзио расспрашивал знакомых о маршруте, и кто-нибудь свел его со Шкипером Ильясом, а тот поведал ему об индусе, ныне пребывающем в Венеции. È abbastanza plausibile, no?[60]

Меж тем перед нами возник молодой бенгалец, в руке он держал ведро, в котором были обложенные льдом бутылки с водой. Уступив его просьбам, Чинта купила нам по бутылке и шепнула:

– Спроси его, откуда он и как сюда попал. На бангла.

– Деш кой? – сказал я, адресуясь к парню.

Тот предсказуемо опешил от того, что случайный покупатель обращается к нему на бенгали. Чинту его растерянность позабавила.

– Что он говорит?

Парень внимательно слушал мой перевод.

– Он из бангладешского Мадарипура, где, кстати, жили и мои предки. В восемнадцать лет уехал на работу в Ливию. Через два года на надувном плоту переплыл море и оказался на Сицилии.

– Он плыл на матрасе? – ахнула Чинта. – И не страшно ему было? Спроси, он не боялся погибнуть?

– Говорит, об этом не думал, – перевел я. – Он был не один, его товарищи друг друга поддерживали и ободряли.

Парень ухмыльнулся и задал мне встречный вопрос:

– А как вы сюда добрались?

– Самолетом.

– И что, это не опасно? – Ухмылка у парня стала шире. – Вы просчитали все риски, прежде чем взойти на борт?

– Нет.

– Вот и я – нет. Иногда просто поступаешь по чужому примеру. И потом, молодежь особо не задумывается об опасности.

Парень подхватил ведро и поспешил вдогонку за новым покупателем. Я перевел его слова, и Чинта кивнула, словно получив подтверждение своим давним мыслям.