Оружейный остров

– За столетия накопилась уйма свидетельств тех, кто видел чудище в разных частях лагуны, – рассказывала Чинта. – Кое-кто утверждал, что в этих водах поселилось целое семейство гигантских кальмаров. Последний раз чудище появлялось в тридцатых годах прошлого века, два рыбака клятвенно заверяли о встрече с ним на Таможенной Стрелке. Вот так возникла легенда о его здешнем логове.

Чинта окунула носок туфли в воду и одарила меня лукавой улыбкой.

– Как ты считаешь, это место, где столь оживленное движение, подошло бы чудищу? – Она показала на вапоретто, с рокотом проносившиеся мимо нас. – Нет, это байка для туристов, il mostro в жизни не согласилось бы на такие апартаменты. – В глазах ее вспыхнул озорной огонек. – Еще в детстве я знала точно, что чудище живет в другой части города. Знаешь, его видел мой дядя. – Чинта хлопнула меня по плечу и подмигнула. – Идем, об этом я расскажу по дороге, а затем покажу тебе истинных монстров.

Судя по горящему взгляду, она завелась, и я понял, что спорить бесполезно.

Дед Чинты по отцовской линии был рыбаком. Хоть оба его сына не пошли по стопам родителя, рыбалку они любили, особенно Руджеро, дядюшка Чинты, который частенько отправлялся попытать счастья на Фундаменте Нове – километровой набережной, протянувшейся по северо-восточному краю города. Удаленная от главных улиц и площадей, и по сей день она остается наименее посещаемой частью Венеции, а в двадцатых годах прошлого века была темным безлюдным районом с обветшалыми причалами, весьма сподручными для ловли кальмаров и моллюсков, которые, привлеченные светом фонаря, сами заплывали в сеть.

Однажды вечером юный дядя Руджеро отбыл на промысел с недавним семейным приобретением – дорогим газовым фонарем, без спросу взятым в надежде, что яркое светило обеспечит хорошим уловом.

И он не ошибся: на газовый свет кальмары с моллюсками валили валом, в рекордное время наполнив бадью. Руджеро в последний раз забросил сеть, и тут вдруг что-то выдернуло ее у него из рук. Парень ждал, когда сеть, снабженная деревянной рукоятью, всплывет, но она не появлялась, словно ее уволокло какое-то большое и сильное существо.

Что за ерунда?

Руджеро повесил фонарь на сваю и, улегшись на причал, всмотрелся в воду, полагая, что снасть зацепилась за корягу, но увидел два сияющих маленьких круга, из глубины отражавших свет, точно кошачьи глаза. Потом они стали увеличиваться, словно всплывая к поверхности.

Этого хватило, чтобы Руджеро пустился наутек, забыв про фонарь и улов. Он отбежал недалеко, когда его нагнали всплеск и шипенье. Оглянувшись, юный рыбак на миг увидел в воде тусклое пятно фонаря, кем-то сорванного с крючка и утянутого на глубину.

– Конечно, я узнала эту историю много-много лет спустя, – сказала Чинта, – и она меня, маленькую, заворожила, мне до страсти мечталось увидеть тварь. Иногда мы с подружками, вооруженные фонарями и лампами, приходили на то самое место.

– И что?

– Ни разу ничего не увидели. К тому времени повсюду было электрическое освещение. Народ говорил, что яркий свет отпугнул чудище.

Рассказ этот подавался урывками, ибо шагали мы узкими, полными прохожих улочками, где было невозможно держаться рядом. Кроме того, нам поминутно встречались знакомые Чинты, с которыми она, представив меня, пускалась в беседу, что изрядно тормозило повествование.

Продвигались мы очень медленно, и набережная Фундаменте Нове показалась вдали, когда солнце уже село. Мы очутились в квартале похожих на тоннели проулков и покосившихся домиков, с виду заброшенных и необитаемых. Хватило и взгляда, чтобы понять: некогда здесь проживал рабочий класс.

Внезапно свернув в сторону, Чинта остановилась перед маленьким двухэтажным домом, скособочившимся под опасным углом.

– Вот здесь жила отцовская семья, – сказала она. – Каждый вечер бабушка садилась к этому окну, – Чинта показала на кривое окошко, – и смотрела на прохожих. Дядя Руджеро тут прожил всю жизнь. Его сын Альтиеро, мой двоюродный брат, вырос в этом доме, но после женитьбы уехал. Гиза – его дочь. – Чинта взглянула на темнеющее небо. – Об эту пору дядя Руджеро собирался на рыбалку.

Мы пошли дальше по направлению к набережной. Смеркалось, окружающие острова мигали огоньками, на фоне вечернего неба бесчисленные шпили и башни читались силуэтами.

Набережная и окаймлявшие ее здания были темны.

– Тут кто-нибудь еще живет? – спросил я.

– Вряд ли. По-моему, все дома заброшены… – Чинта прислушалась к перебившему ее далекому вою сирены. – Ага, предупреждение об acqua alta, высокой воде. Нынче ожидается потоп.

Вода уже была почти вровень с тротуаром. Я повертел головой, оглядывая набережную. Вроде бы ни души, но поди разберись в этом сумеречном свете.

– Может, пойдем обратно? – сказал я.

– Нетушки! – рассмеялась Чинта. – Мы уже здесь, да и время еще детское. – Она резво зашагала вдоль набережной. – Идем, идем! Вдруг потоп заставит чудище вынырнуть?