Оружие Аполлона

От таких мыслей хотелось забиться куда-нибудь, отвлечься, переключиться, и Габлер, пройдя, наверное, чуть ли через четверть города, все-таки заглянул в кабак. Взял коньяка и несколько долек освежающего кисловатого пракса, и действительно сумел уйти от тягостных раздумий, погрузившись в созерцание футбольного матча. На большом экране гоняли мяч смуглокожие парни, трибуны кричали и свистели, реагируя на каждый сигнал кружащих над полем черных шариков-арбитров, и не существовало сейчас для этих тысяч собравшихся людей ничего, кроме игры. Впрочем, это была запись. И под эту запись Крис незаметно приговорил еще три-четыре стаканчика, и жизнь перестала казаться ему такой уж никудышной.

Чтобы не упустить эту оптимистическую ноту, он сделал то, что ни разу не приходило ему в голову в столице – узнал по унидеску, где находится ближайший плавательный бассейн и отправился туда. И часа два выдавливал коньяк из организма, разными стилями гоняя от стенки до стенки по водной дорожке. Ему подумалось мимолетно, что соглядатай грэндов, если тот действительно здесь присутствует, весьма и весьма удивлен таким поведением регулара.

Это на самом деле помогло. Приятно было ощущать свое молодое сильное тело, приятно было потом долго стоять под душем, делая воду то горячей, то холодной, и настроение если и не стало совсем уж радужным, то все-таки на порядок отличалось от прежнего. В лучшую, разумеется, сторону. С таким настроением Габлер спустился в метро и поехал домой, намереваясь заказать обед, он же ужин, и скоротать вечер у тивишника или посмотреть какую-нибудь арту. А то и вообще рвануть в театр! Почему бы и нет? Не все же по кабакам, понимаешь… Культурно расти над собой, а также вширь и вглубь.

А потом настроение вновь ухудшилось, потому что пришел мейл от Портоса. И буквально вслед за ним – от Гранаты. Написаны они были по-разному, но суть от этого не менялась: и тот, и другой файтер спрашивали, что стряслось с Арамисом. Значит, сообщение в «Минерву» уже пришло, и вигион Андреас Скола известил о случившемся подчиненных…

И что он мог ответить? А ничего, кроме: «Разбился уникар». Это, наверное, они и сами знали.

Слабая искорка внутри потухла, и мир опять стал серым.

Крис находился уже в двух кварталах от дома. Не дошагав до перекрестка, он свернул в сквер, чтобы срезать угол. Вечерело, но уличное освещение еще не включили, высокие кусты и деревья казались мутными пятнами. Шипел фонтан, разбрасывая брызги во все стороны, возвышалась на клумбе мраморная плита с чем-то вроде «пусть будет тебе легка земля» или «помни о смерти», на скамейках кто-то сидел, и кто-то прогуливался по дорожкам. Крис не глядел по сторонам и никого не замечал…

– Габлер! – вдруг раздался знакомый голос за спиной.

Крис обернулся. Его догонял темноволосый бородатый мужчина в то ли коричневом, то ли синем костюме – пиджак был распахнут, из-под него выглядывала светлая рубашка. Даллио Энгилейнон. Судя по всему, этот даллио не один год обучался в каком-нибудь разведколледже. Ведь не просто же сидел тут, в скверике, и случайно увидел… Совсем не случайно! Неужели в Октагон-Палатин проникли не только веронцы, но и поклонники триединого Беллизона? Или этот жрец тоже чувствовал его, Габлера? А может, Гелисинарья с Джандинийрой подсказали – так, кажется, их звали или он перепутал?

Крис стоял и ждал, когда Энгилейнон приблизится. Жрец остановился в двух шагах от него, жестом предложил отойти к краю дорожки, где перед кустами ровными рядочками росли мелкие желто-алые цветы.

– Чем обязан? Тебе же вроде крайне неприятно общение со мной, – не удержался от язвительности Габлер, отойдя, куда было предложено.

Жрец сумрачно взглянул на него:

– Мне и сейчас неприятно, и я не стал бы…

– Тогда можешь идти, откуда пришел, – прервал его Крис и, развернувшись, сделал шаг от Энгилейнона.

Тут же на плечо его сзади легла жесткая ладонь.

– Подожди, Габлер! Где даллиа Анизателла?

Крис дернул плечом, сбросив руку жреца, и вновь повернулся. Энгилейнон смотрел на него уже не хмуро, а почти с мольбой, и внутри у Габлера что-то дрогнуло.

– Даллиа Анизателла отлично проявила себя, – сказал он почти мягко. – И сделала все, что могла.

Ни о Братстве Хранителей, ни о том, что раналлакс добыт и доставлен в Палатин, он, естественно, рассказывать жрецу не собирался.

– Где она? – нетерпеливо повторил беллизонец.

– В госпитале…

Лицо Энгилейнона напряглось.

– В госпитале? – переспросил он. – Что с ней?

– У нас были проблемы, – уклончиво ответил Крис. – Из-за этих проблем даллиа Анизателла угодила в госпиталь, и ее лечат. Когда вылечат, она вернется к вам.

Напряженность с лица беллизонца не исчезла.

– Лечат… – с сомнением повторил он. – А что с… Нужный результат получен?

– Извини, но это вопрос не ко мне, мистер, – подчеркнуто вежливо произнес Габлер. – Я, видишь ли, не уполномочен… Тебе в Октагон нужно обращаться, там, думаю, все разъяснят.

Даже в наступающих сумерках было заметно, как потемнело лицо Энгилейнона.