Читаем Оружие и всемирная история. 50 главных изобретений войны, изменивших мир полностью

Определить правильное соотношение пикинеров и стрелков, с тем чтобы добиться оптимального баланса оборонительных возможностей и огневой мощи, было сложно. Новая система позволила развернуть подразделение в более длинную и тонкую линию, а выучка солдат в поддержании сомкнутого строя дала возможность усилить огневую мощь. Именно это и стало характерной чертой европейской пехоты XVIII в., сражалась ли она в Европе или за ее пределами. Применение штыков и ружей с кремневыми замками стимулировало переход к ведению наступательного боя; этому способствовало и то, что более эффективное оружие позволило европейским армиям отказаться от кирас, а это повысило мобильность солдат. Первоначально, однако, солдат учили пользоваться штыками так же, как раньше они применяли пики, — прежде всего для отражения атаки. Лишь с 1750-х гг. появились новые уставы, согласно которым штык стал рассматриваться как наступательное оружие.

Битва при Мальпдаке между французскими войсками маркиза Эктора де Виллара и армией коалиции под командованием Евгения Савойского и герцога Мальборо состоялась И сентября 1709 г. Французская армия потерпела поражение, но и союзники не смогли развить успех в первую очередь из-за огромных человеческих потерь. Это — самая крупная битва XVIII в.: в ней участвовало 207 000 солдат при 180 орудиях и погибло 44 000 человек. — Прим. ред.

Несмотря на наличие штыков, рукопашные схватки на полях сражений XVIII в. были сравнительно редким явлением, большая часть сражавшихся выбывала из строя в результате огнестрельных ранений. В сражении при Мальпдаке в 1709 г., самой кровавой битве Войны за испанское наследство, штыковые раны составили лишь около 2 % от всех ранений, полученных французскими солдатами. Тем не менее штыки рассматривали как важное новшество. В 1786 г. британский генерал-адъютант сэр Уильям Фосетт вернул Георгу III посланные ему две пушки со словами: «Штыки, положенные легкой пехоте, примкнуты, согласно указаниям Вашего Величества».

СРАЖЕНИЕ ПРИ МИНДЕНЕ

Штыковая атака после залпа с конца 1750-х гг. стала типичным элементом тактики британских войск, вселявшим страх в сердца противников. В сражении при Миндене в 1759 г., решающей битве Семилетней войны, исход боя решили отвага и дисциплинированная стрельба британской пехоты. Не разобрав данного им приказа, британские солдаты вышли на открытую местность, но смогли отразить две атаки французской конницы. Большая часть потерь французских кавалеристов пришлась на пулевые раны, но достигшие британских шеренг были встречены в штыки. За кавалерийскими атаками последовало наступление французской пехоты, затем еще одна атака конницы — но и они были остановлены ружейным огнем и штыками. Эта победа значительно ослабила давление французской армии на силы союзника англичан, прусского короля Фридриха II Великого.

Штыковые атаки с успехом применялись в ходе Американской войны за независимость (1775–1783). В 1778 г. Джордж Уэйн из Пенсильванского линейного полка запросил Государственный военный совет о возможности замены всех нарезных ружей своего подразделения на ружья со штыками: «Я не люблю винтовки. Я желал бы встретиться с неприятелем, имея хорошее кремневое ружье со штыком без боеприпасов — или с боеприпасами без штыка». Уэйн утверждал, что при атаке солдат с примкнутыми штыками стрелки часто в панике бросаются в бегство. Таким образом, страх, который британцы испытывали по отношению к американским стрелкам, вооруженным винтовками, уравновесился боязнью американцев британских штыковых атак.

В большинстве сражений, которые предпринимал Наполеон, штык служил в первую очередь оружием психологического давления. Наибольший урон противнику наносило огнестрельное оружие: именно оно определяло исход сражения, тогда как в штыки бросались только при случае.

ЙОРКТАУНСКИЙ РЕДУТ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Казино изнутри
Казино изнутри

По сути своей, казино и честная игра — слова-синонимы. Но в силу непонятных причин, они пришли между собой в противоречие. И теперь простой обыватель, ни разу не перешагивавший порога официального игрового дома, считает, что в казино все подстроено, выиграть нельзя и что хозяева такого рода заведений готовы использовать все средства научно-технического прогресса, только бы не позволить посетителю уйти с деньгами. Возникает логичный вопрос: «Раз все подстроено, зачем туда люди ходят?» На что вам тут же парируют: «А где вы там людей-то видели? Одни жулики и бандиты!» И на этой радужной ноте разговор, как правило, заканчивается, ибо дальнейшая дискуссия становится просто бессмысленной.Автор не ставит целью разрушить мнение, что казино — это территория порока и разврата, место, где царит жажда наживы, где пороки вылезают из потаенных уголков души и сознания. Все это — было, есть и будет. И сколько бы ни развивалось общество, эти слова, к сожалению, всегда будут синонимами любого игорного заведения в нашей стране.

Аарон Бирман

Документальная литература