Оружие победы и НКВД. Конструкторы в тисках репрессий

Просто удивительно, что Кулик придерживался французской концепции даже после сокрушительного разгрома Франции стремительными бронированными силами, которые представляли собой особый род войск и осуществляли ряд глубоких последовательных операций. Тихоходный и плохо вооруженный Т-50 в 1941 году был уже никому не нужен — он не был способен выполнить значительную роль тактических задач.

Важный момент: Т-34 имел запас по весу, и сама его конструкция позволяла совершенствовать машину — ставить более мощную пушку и устанавливать более толстую броню.

Но танки с «противоснарядной» броней уже запоздали. На 22 июня 1941 года абсолютное большинство советских танков имело слабую броню.

Правда, благодаря героическим усилиям харьковчан и ленинградцев в армии было все же какое-то число Т-34 и КВ, и немалое. Почему они проявили себя так слабо?

После страшного разгрома Западного фронта в первые дни войны командующий этим фронтом Д.Г. Павлов говорил на допросе:

«Также одним из вредных моментов является недостаток солярового масла для танковых дизелей, в результате чего 6-й мехкорпус бездействует. При проверке произведенной в 5-м отделе Генштаба (начальник Ермолин) и в УСТ (начальник Котов), мне доложили, что горючего для ЗапОВО[2] отпущено потребное количество и хранится оно в Майкопе, тогда как должно было находиться в Белостоке. Практически получилось, что на 29 июня в ЗапОВО недополучено 1000 тонн горючего».

«Получилось», что горючего у целого военного округа было на 1000 тонн меньше, чем надо. Но сколько-то ведь было? Павлов продолжает:

«Штабом фронта на 23 июня была получена телеграмма Болдина, адресованная одновременно и в 10-ю армию, о том, что 6-й мехкорпус имеет только одну четверть заправки горючим. Учитывая необходимость в горючем, ОСГ (отдел снабжения горючим) еще в первый день боя отправил в Барановичи (...) все наличие горючего в округе, т.е. 300 тонн. Остальное горючее для округа по плану генштаба находилось в Майкопе. Дальше Баранович горючее продвинуться не могло из-за беспрерывной порчи авиацией противника железнодорожного полотна и станций».

Весь запас военного округа — 300 тонн. Это ничтожно мало. Основной запас — в Майкопе, что у Черного моря!

А 6-й мехкорпус, который имел «четверть заправки горючим», был самым сильным в Западном особом военном округе — 1131 танк на 22 июня 1941 года. Из-за отсутствия горючего мехкорпус был быстро окружен, танкистам пришлось взрывать собственные машины. Мехкорпус, равный по величине немецкой танковой группе, был разгромлен всего за несколько дней даже без участия немецких танков.

Но не это самое важное. По свидетельству полковника А.С. Кислицина, непосредственно перед войной из штаба 4-й армии пришла секретная инструкция с распоряжением об изъятии боекомплектов из танков и сдачи их на хранение в склады НЗ!

Если бы Сталин согласился на ввод в действие плана прикрытия хотя бы на несколько дней раньше, танкистам бы выдали снаряды. А если бы Сталин не принял ошибочное решение, что немцы нанесут главный удар на Украине, Белоруссия была бы обеспечена горючим куда лучше. О фатальных и гибельных ошибках Павлова сейчас бы никто не вспоминал.

СОЗДАТЕЛЬ ТАНКОВ ПРОРЫВА

Когда в июне 1941 года красноармейские части начали отступать от границы, работник склада Д.И. Малко, прежде чем покинуть склад, уничтожил все, что можно было вывести из строя. Но на балансе был только что отремонтированный танк Т-28, уничтожать его было жалко — да и какой в этом был смысл? Танк имел великолепное бронирование, мощную пушку, и что особенно ценно — две башенки, из которых танкисты могли уничтожать врага из пулеметов. Это была мощная боевая машина, и Малко решил попытаться отвезти танк к своим.

Но ехать порожняком пришлось недолго: танк был остановлен солдатами, и когда они узнали, что танк едет без экипажа, Т-28 передали под команду майора и четырех курсантов. Малко не спрашивал, кто они, решив, что это преподаватель танкового училища и его курсанты.

На следующий день пришла весть: Минск взят немцами, и части находятся в немецком окружении. Командования как такового уже не было, бойцы уходили в леса, чтобы выйти из окружения проселочными дорогами. Массивный Т-28 лесами пройти не мог, и майор решил идти на прорыв, причем там, где немцы не ожидают, — то есть прямо через Минск!

Командир передал водителю свою карту, и скоро Т-28 выехал на окраину Минска. Позднее Малко вспоминал:

«Здесь мы и увидели первых фашистов. Их было десятка два. Немецкие солдаты грузили в машину ящики с бутылками и не обратили внимания на внезапно появившийся одинокий танк.

Когда до сгрудившихся у грузовика немцев осталось метров пятьдесят, заработала правая башня танка. Николай ударил по фашистам из пулемета. Я видел в смотровую щель, как гитлеровцы падали у автомашины. Некоторые пытались было вскарабкаться на высокую арку ворот и спрятаться во дворе, но это не удавалось. Буквально за несколько минут с фашистами было покончено. Я направил танк на грузовик и раздавил его вместе с ящиками водки и вина.