Оружие Танита (ЛП)

- Тридцать четыре. Правда, двадцать из них были вражескими пленными, чьи допросы закончились. Но я был вынужден казнить семерых дезертиров, четырёх насильников и троих убийц. Большинство из них – урдешцы, но и несколько фэнтинцев тоже были. Я ожидал подобной статистики. Мы – команда убийц, Гаунт, жестокие, опасные люди, которых научили убивать. Кто-то ломается и дезертирует, кто-то пытается утолить свои неистовые желания за счёт мирного населения, а некоторые просто ломаются. Позвольте рассказать вам об убийцах. Первый, рядовой фэнтинец, раненый, впал в исступление и убил двоих санитаров и медсестру в лазарете в третичном. Каталкой. Не могу представить, как вы кого-то убьёте каталкой, но полагаю, это требует безмерного бешенства. Второй, урдешский огнемётчик, решил поджечь муниципальную столовую во вторичном, и поджарил четверых граждан Сиренхольма, которые имели полное право верить в то, что опасность миновала. Другой, ещё один урдешец, застрелил сослуживца в ходе спора из-за скатки со спальными принадлежностями. Моё правосудие было скорым и неизбежным, как предписывают благородные традиции Комиссариата и требует Имперский закон. Расстрел. Я не бессердечный человек, Гаунт.

- Я и не полагал вас таковым, комиссар. Как давший присягу агент Комиссариата, я без сомнений отправляю правосудие, если это необходимо.

Дель Мар кивнул.

- И вы проделали великолепную работу, определённо. У Первого Танитского практически безупречный послужной список. Теперь один из них пересек черту, одна паршивая овца. Разбирайтесь с этим и двигайтесь дальше. Забудьте об этом и сделаете уроком для оставшихся людей. Не парализуете мою работу запросами об отсрочке и постоянными преднамеренными помехами комиссара Харка.

- Харк замучил вас по моей указке, сэр. И я доволен, что он сделал это. Каффран невиновен. Мы смогли выторговать достаточно времени, чтобы найти настоящего убийцу.

Дель Мар вздохнул.

- Вы знаете?

- Он был арестован вчера вечером, сэр. Рядовой Куу, другой боец из моего полка. Вервунец.

- Понимаю.

- Те танитцы, что живы сегодня, сэр, выжили потому, что я вырвал их с родного мира, прежде чем тот погиб. Я рассматриваю их как драгоценный ресурс. Я не брошу ни одного из них, пока не смогу убедиться, что это правильно. Это – неправильно. Каффран неповинен. Куу – убийца.

- Так… о чём вы просите меня, Гаунт?

- Освободите Каффрана.

- На основании ваших слов?

- На основании моего расследования. Исследуйте причастность Куу к этому преступлению. Улики против него куда серьёзнее.

Дель Мар посмотрел в окно.

- Что ж, теперь… это нынче не так-то легко, Гаунт, - сказал он. – Это не так просто, потому что вы сделали из этого историю. Одно преступление, один подозреваемый – это обыденно. Одно преступление, двое подозреваемых… это судебное следствие. Формальное. Вы принудили к этому, Гаунт. Вы должны осознавать.

- Я надеялся, что мы сможем обойти формальности. Предать Куу военно-полевому суду, и дело с концом.

- Что ж, мы не можем. Теперь нам нужно сперва допросить этого Каффрана под присягой и снять с него обвинения, а затем попробовать с другим. И, учитывая неминуемый штурм Уранберга, не думаю, что вы можете выделить время для этого.

- Я сделаю всё, чего бы это ни стоило, - сказал Гаунт, - для победы в Уранберге… и для моих людей.

Гаунт проводил комиссара Дель Мара к залу заседаний, где начинался брифинг инквизитора Гэйбела. Гэйбел допрашивал захваченных бойцов Кровавого Пакта с первого дня вторжения, и теперь был готов представить свои находки старшим офицерам контингента и стратегическим советникам, чтобы они могли взвесить, как эти данные повлияют на планы штурма Уранберга.

Зал заседаний был плохо проветриваемым помещением, заполненным телами, дымом и дурными запахами, но это – единственное место во Дворце Правосудия, достаточно большое, чтобы вместить офицеров и поддерживать тактический голодисплей с высоким разрешением.

Помахав через столпившиеся тела, Гаунт подозвал Харка к себе.

- Ты освобождаешься от этого. Я останусь, и зафиксирую новые улики.

- Почему? – спросил Харк.

- Потому что Дель Мар не собирается. Он настаивает, что мы должны формально оправдать Каффрана, прежде чем они предадут суду Куу. Ты нужен мне там, подготавливая дело в мою пользу.

- Ибрам…

- Чёрт побери, Виктор, я не могу здесь не присутствовать. Они всё талдычат мне,  что я должен рассчитывать на подчинённых. Фес, да и ты мне это повторяешь. Так что ступай, работай, и работай хорошо. Я хочу потратить не больше, чем утро на дачу показаний Каффрана. Я не могу рассчитывать на большее. Ван Войтц говорил о выдвижении на Уранберг меньше, чем через неделю. Подготовь безупречную аргументацию по делу для Каффа, чтобы мы быстро разобрались с этим, и я мог обратить всё свое внимание на вторжение.

- Что насчёт Куу?

- Куу может катиться к чертям, и я умою руки. Каффран – моя единственная забота. Теперь ступай, и сделай это.

Харк задержался. Его лицо приняло странное выражение, которое Гаунт никогда раньше не видел. Необычно сочувственное и озадаченное.

- Что?