Оса

— На юг, за моторную фабрику Рида. Дальше я покажу.

Динокар тронулся.

— Эта ДАГ, — Саграматолу театрально рубанул по баранке, — сведет меня с ума. Но, ничего, скоро мы с ними разберемся. А как вы вышли на них?

— Мы взяли след на Диракте. Один не вынес и заговорил.

— Надеюсь, вы его как следует обработали? — спросил агент, ощерившись.

— Уж да.

— С ними только так и нужно. Все они становятся разговорчивыми, стоит загнать под ноготь иголку. А там пусть дохнут. Мразь.

— Да-да, — поддакнул Моури с нарастающим отвращением.

— Мы тут намедни повязали десяток в таверне «Сьюсан», — продолжал расписывать Угрюмый. — Видели бы вы, как у них языки-то поразвязались. Правда, признались во всем, в чем только можно, за исключением ДАГ. Твердят, что слыхом не слыхивали. Но, ничего…

— Что вас привело в таверну?

— Стервецу тут одному, из местных, скрутили его глупую башку. С большим трудом опознали труп, а как опознали, так вышли на его дружков. Те моментально раскололись. Кажется, шестеро из них признались в убийстве.

— Шестеро?! — Моури помрачнел.

— Ну да! И все в разное время, в разном месте и по разным причинам. Паршивые соко! Брехуны, лгут не стесняясь — не любят пыток, сволочи. Подождите, мы вытянем из них душу.

— А по-моему, уголовники просто сводят счеты. Где ж тут политика?

— Не знаю. Начальство утверждает, будто доподлинно известно, что того убили по приговору ДАГ. А убил, стало быть, член этой пресловутой партии свободы.

— Хм… А может, начальство купилось на…

— Ай, в наше время все может быть. Лучший друг может оказаться лжецом. Тут и без предателей дел по горло — война все-таки… — Саграматолу издал гортанный звук. — Мы мечемся туда-сюда, не знаем, за что хвататься… Так не может тянуться долго.

— А что с облавами? Есть от них хоть какой прок?

— Поначалу вроде как что-то было, а потом — все без толку, преступники стали осторожными, затаились, видимо. Вышел приказ — на десять дней прекратить облавы. Пусть подумают, что мы успокоились и повыползают из щелей. Тут мы их и возьмем.

— Правильно. Не дураки сидят у нас все-таки, да?

— Да-да.

— За углом налево, — объявил Моури, как только они поравнялись с моторной фабрикой, — потом первый поворот направо.

Проскочив мимо фабрики и свернув, как велел Моури, они выехали на грунтовую дорогу и остановились в каком-то узком проулке. Кругом простирались пустыри, свалки, несколько покосившихся хибар и прочая рухлядь.

— Да-а-а, — протянул Саграматолу, — типичное логово ублюдков. Куда теперь?

— Прямо.

Они прошли вперед и скоро уперлись в высокую кирпичную стену. Ни звука, только отдаленный гул проносящихся по автостраде машин, да мерзкое поскрипывание болтающегося на ржавом гвозде дорожного знака. Тупик.

— Вот он, черный ход, — сказал Моури, указывая на кованую дверь в стене. — Я войду с другой стороны. Будьте начеку, через две-три минуты может произойти все, что угодно. — Моури подергал дверь. — Закрыта.

— Давайте откроем, — предложил агент. — Он выскочит, а тут — я. Вдруг он окажет сопротивление и, не хватало еще, прихлопнет вас. Эти соко те еще твари. — Саграматолу вытащил из кармана связку отмычек и ухмыльнулся. — Уж я его встречу — цып-цып-цып, в мои объятья. — Он приступил к замку.

Моури огляделся — ни души — и вытащил браунинг.

— Как, приятно пинать лежачего, дружище?

— Еще бы! — не оборачиваясь откликнулся Саграматолу. — Небось сдох уже старикашка-то?! — Тут до Угрюмого дошла вся неуместность вопроса Моури. Он оглянулся и напоролся носом на дуло пистолета. — Что?.. Вы… Да что вы?.. Кто?

— Дирак Ангестун Гесепт, — с расстановкой объявил Моури.

Раздалось еле слышное «ффуут», и Угрюмый припечатался к стене с зияющей во лбу дыркой. Нижняя челюсть агента по-идиотски отвалилась, и он стал медленно оседать по стене, пока не рухнул мордой в грязь.

Моури торопливо обшарил его карманы, но кроме номерной бляхи ничего не взял.

Моури остановил динокар поблизости от магазина подержанных автомобилей.

Осмотрев невеликую коллекцию обветшалых машин, он направился к тощему сухопарому сирианцу с крупными чертами лица, но хозяин магазина, распознав в Моури богатого клиента, уже и сам спешил ему навстречу.

— Удачный день! — слащаво приветствовал сирианец. — Вы нашли для сделки лучшее место на Джеймеке. Каждая моя машина — подарок! Цены вот-вот подскочат, еще день и вы бы могли опоздать. Спешите заключить выгодный контракт, иначе можете прогадать. Нет, только посмотрите на эту красавицу — ей цены нет. Это мой любимый дино…

— У меня у самого есть глаза, — холодно пресек Моури.

— Да-да, конечно. Но только подумайте…

— И голова у меня на месте, и, разрази меня гром, ни за что б не сел ни в одну из ваших замшелых реликвий, когда б не нужда.

— Да-да, но…

— Мне эти развалины ни к чему, ездить я на них не собираюсь. Идет война, впереди большие трудности, и я хочу обзавестись запчастями. Вот эта, например, сколько стоит?

— О, эта бегает, как ракета. Двигатель, что часики. Совсем новенькая, и номера в порядке.

— Не хватало еще, чтоб они были не в порядке, — окрысился Моури.