Осада (СИ)

– Чего радуешься, – тут же охолонула его Надежда. – Завтра там соберется тысяч двадцать, а то и полгорода.

– Я подготовил указ о введении режима ЧП.

– Ты вдруг так испугался своего народа? Он же только тебя поставил.

– Как поставил так и снесет, Дальний Восток все-таки, – буркнул Лаврентий, впрочем, настолько тихо, что супруга, которой явно не предназначались эти слова, их и не услышала. И уже громче добавил. – Никогда бы не стал запрещать, коли не зомби.

– То есть не о своей репутации беспокоишься.

– Надь, оставь эти дурацкие шпильки. Как не надоело. В городе полным-полно мертвяков, а все силы заняты тем, что охраняют митингующих. Это ненормально.

– Конечно, ненормально, убери оцепление  и отправь его на прочесывание города.

– Мило. А кто будет защищать митинг, если на него мертвяки нападут? Или мне прикажешь всем оружие выдать, для самообороны. Эдак мы половины города недосчитаемся через полчаса.

– Да не дай бог, – тут же открестилась супруга, но своей позиции, понятно, не изменила, уже из вредности. Они препирались несколько минут, наконец, новый звонок заставил Дзюбу вытурить главу собственной Администрации из кабинета и закрыть дверь на замок. На сей раз беспокоил Тикусемо.  Дзюба недовольно поморщился, Акио-сан, уже на правах прямого посредника, звонил каждый день утром и вечером, то узнавая обстановку, то напоминая о соглашениях, которые Лаврентий обязался выполнить в кратчайший срок. В первую очередь, конечно, Курилы, Дзюба согласился обменять их на гуманитарную помощь и режим наибольшего благоприятствования, документы давно лежали на столе, но после не случившегося визита Маркова он все не решался вынуть их из сейфа.

Как теперь не решался на многое. Вставить слово поперек супруге, к примеру; вот странно, прежде он с таким успехом манипулировал своими женщинами, диктовал им условия, переменял одну на другую в случае неуспеха. То же поначалу было и с Надей. А теперь… влюбился он что ли.

Дзюба поднял трубку. Тикусемо любезно поздоровался, пожелал доброго дня, поинтересовался самочувствием, надо полагать, разговор предстоял долгий и сложный, раз уж ему предшествовали такие преференции. Лаврентий взаимообразно поговорил и о состоянии самого Акио-сана, тот благоразумно ушел от ответа, и тут уже приступил к делу. Разведка его работала будь здоров, Дзюба еще не получил всех сведений о случившихся митингах, акциях протеста, манифестациях и просто погромах, а Тикусемо уже интересовался его мнением, манипулируя цифрами так, будто речь шла о далекой истории.

– Полагаю мэр Хабаровска поступил разумно, воспрепятствовав проведению массового митинга, дабы избежать как возможных беспорядков, так и унижения вашего общего благоприобретенного статуса, – снова без запинки на хорошем русском глаголал представитель страны восходящего солнца, – Видите ли, Лаврентий Анатольевич, вам пока нечего бояться, я уже исхожу из опыта нашей новейшей истории. Тогда в равной степени много было столкновений на почве перемен, заготовленных для нас нашими для кого поработителями, для кого избавителями – именно этот вопрос стоял очень остро, гораздо острее, нежели для вас сейчас. Но наше правительство поступило весьма мудро, не давая разгуляться противостоянию, и подавляя наиболее активные попытки противодействия его курсу, разумеется, в рамках демократических процедур, именно так, как поступили вы, как поступил мэр Хабаровска, – говорить, что разгон демонстрации целиком и полностью инициатива мэра, Дзюба не стал. Тикусемо продолжил успокаивать, рассказал о беспорядках в Комсомольске-на-Амуре, оказывается, пока эти сведения до президента Дальневосточной республики не дошли, ночью там случились столкновения, были разгромлены дом культуры, несколько магазинов, сожжено два десятка машины. Сходная ситуация сложилась и в Николаевске-на-Амуре. Вам должны были рапортовать о подобном.

– Ну да, разумеется, – Дзюба недовольно подумал, когда же до него самого сведения будут доходить с той же скоростью, что до японских ушей. Вообще, откуда у Тикусемо такая разветвленная сеть в его вотчине, ведь японцам не позволялось никогда и никуда лезть на территории Дальнего Востока, шутка сказать, даже договор о мире Россия так и не подписала, продолжая, как и СССР, находится с Японией в состоянии войны. Ни территорий ни отдавала, даже намеков не было, не то, что Китаю. Да что территории, совместных предприятий на пальцах пересчитать. И все же японцы сорганизовали тут мощное подполье, и это при том, что особой любви к ним на Дальнем Востоке не наблюдалось, но с другой стороны, разве не покупалось владивостокцами все японское, разве не туда, а не в Китай, отправляли родители детей на обучение, а бизнесмены сотрудников на переквалификацию? Да и в последние годы все больше находилось желающих перебраться на острова. Или хотя бы получить паспорт, красную книжицу для безвизовых поездок или получения приличной пенсии.