Осень Европы

– Бóльшую часть мы делим между собой, – продолжал Ивари. – У Кайсы и Яана пара детишек, так что они получают все плюшевые игрушки. Михель обожает этническую музыку, так что она обычно достается ему. Цветы остаются в особняке. С ними там веселее. – Он затянулся сигаретой, выдохнул через ноздри. – Американцы подарили нам машину.

– Американцы?

– Их президент подарил нам машину. Такую маленькую, на топливных элементах. «Гуппи»? «Гумбо»?

– «Гумбольдт».

Ивари пожал плечами.

– Пользы-то здесь от нее… Поднимется хороший такой ветер – и унесет в залив. Или она навсегда исчезнет в болоте. Мы передали ее больнице в Таллине.

– Не припомню твою фотографию с президентом Соединенных Штатов, – сказал Руди.

– Нам не разрешили фотографировать, – Ивари поднял стакан в шутливом тосте. – Никому нельзя было знать, что он приезжал. Безопасность. Официально он никогда не покидает Соединенные Штаты, потому что всегда есть шанс, что какой-нибудь безумный иностранец взорвет себя вместе с ним.

– А в Соединенных Штатах, конечно же, эти шансы стремятся к нулю, – добавил Руди. Ивари покачал головой:

– Опыт был тот еще. Нас же никто не предупреждал, что он приедет, но потом я подумал и вспомнил, что в течение шести месяцев перед его прибытием у нас наблюдался резкий скачок посещаемости. Были американцы, но немало и британцев. Немцы. Поляки – поляков множество.

– Безопасность, – сказал Руди. – Оценивали вас.

– Так я подумал уже потом. А когда он уехал, три рейнджера, которые проработали у нас почти год, подали заявление об уходе. Без объяснений, без причин. Просто ушли. И ведь хорошие были люди. Непросто заменить. Нам их не хватало.

– А что у него было с охраной? – спросил Руди из профессионального интереса.

– Не было никакой охраны.

– Шутишь, что ли.

Ивари поднял руку.

– Как есть. Только он и еще три человека. Подъехали к особняку однажды утром, вышли, погуляли вокруг, зашли в центр и представились. Я не поверил. В смысле, я видел его по новостям и все такое, но, если видишь людей вне контекста, они сами на себя не похожи, понимаешь?

– Понимаю.

– И они показали мне пачку документов – и, если честно, они могли бы подделать их все на ноутбуке и распечатать принтере. Что-то от Министерства иностранных дел. Что-то с подписью президента – нашего президента, – Ивари снова покачал головой. – Ну и фарс.

– А у него что, не было своих документов?

– Президент Соединенных Штатов их с собой не носит, – Ивари увидел лицо брата и кивнул. – Да. Но если подумать, то зачем они ему? Его везде возят, так что ему не нужны права. Не нужен паспорт, потому что везде, где он находится, – американская территория, пусть и временно. Ему не нужна идентификационная карточка, потому что – будем честны – кто и где попросит его подтвердить личность?

– Ты просил.

– Одним из его сопровождающих был американский посол. У него были документы. Столько, что и горилла бы захлебнулась. На которую, кстати, был похож третий. Здоровый мужик с большим чемоданом, пристегнутым наручниками к запястью.

– Ядерный чемоданчик.

– Ну да, это я догадался. Скажи мне, Руди, в каком мире мы живем, что президенту Соединенных Штатов Америки приходится передвигаться как тать в ночи?

Руди пожал плечами. Это был мир GWOT, и в войне с терроризмом с обеих сторон не наблюдалось победителей. Неброская тактика американцев выглядела любопытно, но он готов был спорить, что всего в паре секунд рядом находилось подкрепление на случай, если бы возникла необходимость.

– Оказалось, он эстонец, – сказал Ивари. – Ну, его прапрадедушка. Хотел взглянуть на родину своих предков. У него такой странный акцент. Когда я спросил его об этом, он ответил, что родом из Миннеаполиса.

– А, этот… – сказал Руди.

– Этот. Оглобля. – Ивари сделал глоток. – А ладно, он вроде был ничего. Много спрашивал по делу – видно, что готовился. Большинство не заморачиваются. Мы ездили на побережье, и посол снимал нас, пока я показывал на Финляндию и выглядел отважным. Потом все обменялись рукопожатиями, и они уехали. Через четыре минуты появляется такая шикарная красотка с чемоданом документов, которые нам надо подписать. Отвечаю, ты в жизни не видел такой женщины, Руди. Помнишь, Чандлер говорил про епископа, который бы разбил свой витраж? Вот такая она была. Яан стоял с высунутым языком; если бы Кайса в тот день работала, а не навещала матушку в Ракевере, она бы развелась с ним на месте. В общем, все эти документы были договорами о неразглашении. Если мы кому-то расскажем, хоть кому-то, что президент приезжал сюда… ой, уже не помню. Убьют нас, наши семьи, наших собачек, наших друзей и сожгут дотла наши дома, и присыплют солью, чтобы ничего не выросло. Что-то в этом роде.

– А сам мне рассказываешь.

– Он проиграл на следующих выборах. Ну его на хер. – Ивари осушил стакан. – Еще по одной?

– Я пока не допил.