Осень матриарха(СИ)

И вот тут мне, мягко говоря, взбрыкнулось. Попала под хвост та вожжа, которой он меня грозился поучить. Или там подпруга под известное место, не знаю...

Голос у меня вдруг стал - самой ужасно, до чего на громовой колокол похож, какими возвещают беду. Не так низкий, как звучный и с некоей забронзовелостью.

- А мне не надо твоих приказаний. Как-нибудь сама отдам.

Секрет власти: если ты делаешь нечто с видом, будто имеешь право, а другие это признают - право у тебя появляется уже бесспорное.

В тот первый раз аньда моё право признал, да и немудрено: он ведь сам мне его вручил.

Слухи так или иначе приурочивают мою встречу с Волчьим Пастырем к Лэн-Дархану. Это верно и в то же время неправда. Куда раньше это получилось, только оба о том не догадывались. Никакого тайного притяжения сердец и прочей слащавой чепухи.

- А мы-то настроились... - проговорил мечтательно Дезире.

- С чего бы это? - сказала сухо Та-Циан. - Я подавала повод? В общем, действуешь в таком разе чаще всего наобум.

Теперь каков получался расклад. Лошади были отчасти помехой - слишком из себя видные. Локи, между прочим, уцелел во всех передрягах и даже начал заноситься - вон, мол, я какой крутой! Из парней хорошо знали местные обычаи по крайней мере двое - тут и на побратима можно было положиться, и я сама такое выведывала. Без того в Лэне пропадёшь, а уж в неведомом сухом Эро - и того пуще, только вот с какой стати мою команду гонщиков вмиг через горы перенесёт? Наряжены мы были отнюдь не в форму - какая, ко всем бесам, форма. Но и не в беспогодные ягмурлуки, что свисают до земли похуже кавалерийских шинелей, а на пешем ходу путаются в ногах. Халаты на нас: стёганые, на ягнячьем подбое, крыты эроским атласом. Таким плотным, что хоть ножом режь - скользнёт и заметной царапины не оставит. А от травы да грязи только больше лоснится. За пазухой подпоясанного кушаком халата у меня всегда была книга, чтобы скоротать время, а сам кушак был необычный: женский шарф в несколько сложений. Не то чтобы я тосковала о потерянной доле, но кусок тончайшего кашемира размером два на три метра с шёлковой нитью, которая в него вплетена, годится на многое: хоть удави, хоть сама на нём повисни.

Выехали в таком составе, поозирались, поразведали. География в Лэне слегка путаная, только неподалёку как раз обновились старые стены. Я ведь упоминала? Каждое село ведь своего рода замок с башнями и внутренним двором, куда выходят все мазанки.

Смотрим - на леваде под самыми стенами табун голов на сорок, и все лошади выхолены да расчёсаны. Сторож один - по виду растепеля или вообще малость не в себе: сидит у воротец, скрючившись в три погибели, лошадиный укрюк, такой длинный шест с петлей, в руках вертит, из-под башлыка волосы торчат - чисто осенняя трава на болоте. Лицо будто спеклось от загара, глаза серые - чисто бельма.

- Вот бы и угнать всех чохом, - мечтает один из моих, Юсаф его звали. - Вдогон пуститься будет не на чем.

- Скучно, - отвечает его лучший дружок Рами. - Ты вот лучше угадай, с чего здесь такой слёт твоего коренного населения?

- Да свадьба, что же ещё, - отвечает Юсаф. - В крайнем случае похороны, но так много людей не успело бы собраться. Покойника ведь сложить в землю полагается в тот же день, что и умер.

А свадьба - это все знают - множество мужчин с винтовками (в небо палить на радостях) и саблями. Причём по причине своего правоверия таких трезвых, что ни в одном глазу, ни в обоих. И слава Аллаху, если кто из сватьёв противотанковое ружьё не приволок или малую ракетную установку. Так что дело получается не такое уж и занудное.

Тут нечто вроде как пихает меня под ребро и гласит моими устами:

- Братцы, ведь правда, что на лэнской свадьбе любой гость дорог и хорошая примета, особенно если с подарком?

Все братцы подтверждают.

- Тогда мигом переодеваться, - командую. - Напросимся на праздник самым что ни на есть законным манером. А дальше - смотрите на меня и действуйте по обстоятельствам.

- Каким? - спрашивает Рами.

- Да лих его знает! На месте разберёмся.

Отъехали подальше, чтобы не видать нас было. Мужчины только прифанаберились и поглубже нахлобучили тафьи - вид у них самый обыкновенный. Я кое-как распределила между ними оружие, себе оставила всего ничего - нагрудный стилет с извитым жалом, какой тут все подряд на гайтане носят. И книгу, понятное дело. Халат подхватила случайным ремешком, а шарф развернула и закуталась от тафьи до поясницы. Здешние дамы лицо не прикрывают, одни волосы да подбородок и немного рот, когда пить-есть и говорить не надо. Тогда чуть оттягивают от лица.

Чин чином подъезжаем к лакомому табуну, говорим сторожу примерно такое: