Осень матриарха(СИ)

В самом ли деле он числился в верхах - скажем, доман высшего ранга или даже леген? Силт он, в отличие от Керма, носил, но что было внутри: локон любимой, крупица яда или самоцвет? В иерархии драгоценностей она разбиралась плохо.

И что значит на эзоповом языке вот это: "Ей надо лишь пошевелить пальцем, чтобы получить признание"? Мастером сабли или шпаги признают не люди - молва. Запрет на поединки между ними - такого требует не закон, но простая рациональность. У каждого мастера вырабатывается свой стиль, своя совокупность приёмов в дополнение к всеобщей азбуке. Два разных стиля - это практически несопоставимо, безумно и оттого смертельно для обоих: если только не запретить поединщикам увлечься до самозабвения, до упоительного момента, когда человек становится одним со своей сталью. А до той поры и дуэль - всего лишь пустячная игра.

Так она размышляла, в одиночку бродя по улицам и площадям Лэн-Дархана: обсуждениями условий мира (или просто сдачи на милость победителя) её не слишком обременяли. Передала бумагу - и ладно. Охранники легко согласились не обременять тоже: в стенах целее будут, чем за компанию с тронутой мозгами бабой. Ханберт Антис, непосредственный глава Каорена, открыто благоволил к "госпоже посланнику" - судя по всему, тоже поучаствовал в купле-продаже библиографических редкостей. Его подчинённые и гражданские супруги подчинённых портили картину общего благодушия лишь в присутствии казённой охраны, да и то слегка.

А вот легендарное лэнское гостеприимство порядком ослабило накал: начиная с того, что на официальных приёмах и в "открытых домах" поили самое лучшее дрянной робустой. Это в стране, где натуральный, из-за семи морей привезенный, много реже - одомашненный в эроских анклавах кофе был маркой гостеприимства! Оброс уймой ритуальных действий, требовал не меньше утвари и театральных жестов, чем японская чайная церемония!

И кончая традиционной велеречивостью.

"Может быть, я тогда не понимала вежливого притворства и непоказного отторжения? - думала сейчас Та-Циан. - В легенде моей жизни говорилось, что меня в глаза обзывали "кяфиркой", то бишь лицемеркой и отступницей. Но уж это полная ерунда. Вежливость в них всех вбита вместе с молоком матери. Иное подвигло меня тогда на нестандартные действия".

- На время переговоров отпущен месяц, - рассуждала она вслух. - Горы не контролирует никто, однако мой родич со стороны матери обязался, по присловью, избегать кромок чаши. Сосредоточивать войска за перевалами и не заниматься альпинизмом. А человек он порядочный; и его правая рука Марэм - также.

- Разумеется, - сказал случившийся тут Каорен без капли энтузиазма. - Военная косточка, как ваш покойный отец. Интеллигентский сухарь.

"Здесь и правда не знают, что Эно-старший был родом из "кормящего сословия" и притом поэтом - чёрная кость, земляная плоть, крылатая душа, - или наш добрый друг так пошутил? - подумала тогда Та-Циан. - Снова надвое сказано".

- Только ведь истории безразлично, кто из носителей идеи хорош, а кто плох, - продолжал тем временем её оппонент. - Нравственными проблемами сия дама себя не обременяет. И даже красота самой идеи ничего ровным счетом не значит, если её сначала придумали, а потом пытаются насильно внедрить. Кучка самых прекраснодушных мечтателей, наделённых силой и властью, способна единовременно загнать страну в такой исторический - истерический - тупик, что оттуда и за сто лет не выбраться. Нет, не хотел бы я видеть, что будет в вашем государстве лет через десять. И не увижу, так мне думается.

- Эмигрируете?

- Скорей всего. Далеко и, как говорил датский принц, надолго, навсегда. Я ведь из очень рукастых Защитников: оружейные мастерские и кузницы неподалёку, в Лин-Авларе. И горные выработки во владении. Редкоземельные сплавы - многообещающая штука, мне бы уехать отсюда и заняться ими вплотную. Но ведь что в общелэнской сумятице, что за тюремной оградой собой не распорядишься.

- Не прибедняйтесь. Горы с множеством перевалов и дефиле - не Великая Берлинская Стена. Нити для переброски у вас есть. И оттуда, и туда.

- Исключительно для продуктов и лекарств. От поветрий и с голоду не помираем - и на том спасибо. Ваши пастухи загнали сюда слишком много овец... ах, извините, любимого вами простонародья, которое хочет кушать и болеет не меньше нас, аристократов недобитых.

Снова зацепки. Разрозненная колода безумного таро.