Осень отчаяния

Тимоха тут же полез к Яне, и как она ни возмущалась и ни отпихивалась, Тим просто зажал её в крепких объятиях и что-то шептал на ухо, тёрся носом о щёку. Яна уворачивалась, но хихикала от щекотки. Она всё порывалась скрыться от настырности друга, даже хотела спрятаться в ванной, но Тим в итоге утащил Яну в комнату, и резко стало тихо.

Паша же с невероятным удовольствием пил большими глотками чай, уже вторую кружку: они с Тимохой так орали на концерте, что охрипли. Горло саднило, и тёплый напиток приятно согревал. В голове ещё играла музыка, и Паша мысленно и эмоционально был там: подпевал, пританцовывал, хотелось бы и дальше орать. Сердце помнило ритмы басов, а эмоций накопилось столько, что Паша водопадом обрушивал их на несчастную Киру. Она сидела, подперев подбородок двумя руками, и лишь кротко кивала на Пашины восторженные возгласы.

Ещё по дороге домой Паша выложил четыре тиктока с концерта, и сейчас между делом залил ещё один. Когда чуть успокоился, было уже так поздно, что невольно стало стыдно, ведь он не давал Кире спать.

– А хочешь, на следующий концерт пошли с нами?

– Нет, такое не для меня, – покачала она головой и зевнула.

И Паша догадался оставить Киру одну, пожелал ей спокойной ночи и ушёл в комнату. Долго не мог уснуть, впечатлений накопилось столько, что он ворочался почти до самого утра.

А в понедельник, вернувшись с тренировки, они с Тимом застали Яну вообще одну за учебником и тетрадями. Паша провёл ревизию холодильника и плиты, и, убедившись, что еды полно, ушёл переодеться и помыть руки. Сел за стол и отметил, что Киры нигде нет:

– А где ваш шабаш?

– Я за них, – Яна улыбалась, потому что Тим опять прилип к ней и настойчиво пытался поймать её поцелуй.

Она уворачивалась и держала Тима за голову, всё пыталась увести от себя. Но Тим всё равно добился своего – и Яна сразу перестала отбиваться. ТимьЯн начали целоваться, а Паша уткнулся в гречку с подливкой в своей тарелке и думал, куда подевалась Кира. Потом громко прочистил горло, отгоняя ТимьЯна друг от друга. Тимоха как ни в чём не бывало подскочил и принялся тоже накладывать себе еды, а Паша спросил:

– Так где Кира?

– Они с Ингой поехали домой. Кира хотела вещи из дома забрать и сделать одно дело.

– Что за дело?

– Да так. Личное.

– Она вернётся?

– Сегодня нет, Инга её у себя впишет.

Когда Паша доел, то первым делом написал Кире:

«Даже не попрощалась! Ты вернёшься?»

«Прости. Я пока у Инги побуду, завтра вещи заберу из дома. Меня опять на допрос вызвали. А Яна дала мне телефон своего психиатра. Я обещала ей, что поговорю с ним».

Паша перевёл взгляд на Яну, чуть нахмурился, но при Тиме не стал уточнять про психиатра, вдруг она это скрывает. От Киры вновь прилетело сообщение:

«Спасибо за всё!» и целующий смайлик.

Паша усмехнулся, послал ей эмодзи с раскрытыми объятиями и подписал:

«Для тебя всегда открыты. Возвращайся!»

И почувствовал облегчение: с Кирой ему было сложно, её мрачность, разговоры о смерти пугали. Не меньше его пугала ответственность. Поэтому когда она подружилась с Ингой и Яной, даже обрадовался – в школе над Кирой издевались, и она ни с кем не дружила. А в их квартире прижилась и нашла общий язык с девчонками, стала улыбаться, даже преобразилась с этими зелёными прядями.

Но ночью, когда ТимьЯн ушли спать, Паша вдруг загрустил, он уже привык монтировать ролики на кухне рядом с Кирой, болтая о всяком, чтобы её развлечь. Даже от мыслей о Лике отвлёкся на это время, а теперь вдруг снова стало пусто и одиноко. Оказалось, он не Киру так спасал от мрачных мыслей, а себя от одиночества.

Руки сами потянулись к телефону: за неделю он прислал Лике всего два мема, на которые она даже не ответила. Сейчас привычно спросил, как у неё дела, но Лика, видимо, спала или просто не стала открывать его сообщения, а может до сих пор обижалась, ведь Паша так и не извинился за свои приставания в клубе. В каком-то порыве накатившей невыносимой тоски отправил Лике эмодзи кольца с подписью:

«Хочешь себе? Но есть нюанс…»

Хмыкнул, и тут же поругал себя: «Дурак!» Но сообщение удалять не стал, стало интересно, что же на это ответит Лика, а он всегда может отшутиться.

Сообщение Лика прочитала утром, но опять ничего не ответила. И Паша сначала хотел в выходной вытащить её в кафе, погулять, поговорить, хотя бы просто увидеться. Она молчала уже почти две недели, и Паша тосковал, видимо, он, правда, обидел её в клубе. Снова написал банальное «как дела?», на которое не получил ответа.

И если после клуба пробивалось осознание, что Лике плевать на него, то после такого тотального игнорирования Паша в этом убедился. Но предпринимать ничего не стал, наоборот решил переключить всё своё внимание на Свету. Почему-то был уверен, что она ему идеально подходит, и с ней он сможет забыть про Лику. Специально вернул фотографию Светы на заставку телефона.