Осень отчаяния

– Я её потом познакомлю с кем-нибудь нормальным из моей группы, сейчас она немного придёт в себя, и я приду в себя… – Инга осеклась.

– У тебя тоже урод в тюрьме? – не удержался Паша.

– Мои уроды на свободе.

– Душнила отвязал себя от батареи и сбежал?

– Артём не урод! – очень резко ответила Инга и насупилась. – Он просто придурок.

Паша захохотал: значит, причина плохого настроения Инги была в Артёме. А когда Паша перестал смеяться, Инга вдруг заговорила, будто поняла, о чём подумал Паша:

– Нет, Тёма вообще ни при чём! У меня, оказывается, мать беременная. Ей тридцать семь, мужику её вообще сорок два. Это ж такой кринж! Когда я поступила, они мне комнату выделили: живи с нами. А потом мать начала намекать, чтобы я пошла учиться на курсы парикмахеров и в её салон устроилась. Она у меня стилист-колорист. Я ещё подумала, как круто, что она обо мне вдруг позаботиться решила. А вчера мне заявили про беременность и что они планируют мою комнату переделать в детскую для нового бейбика, а ты, Инга, вали домой! – она со злостью пнула камешек.

Паша не знал, стоит ли сказать что-то обнадёживающее и подбодрить. Инга – это пороховая бочка, никогда не знаешь, как она отреагирует. Сомневался, стоит ли шутить или, может, наоборот, проявить сочувствие. С её агрессивностью неосторожные слова опасны. И пока Паша думал, что сказать, Инга продолжила:

– Она, конечно, не так сказала, но суть та же, и в салон она меня пыталась устроить, чтобы я работать начала и свалила побыстрее. Я же вообще у них не отсвечивала, дома почти не появлялась, мужика её старалась не бесить, помогала по дому, чем могла. Даже с бейбиком бы сидела… – Инга проговорила это сдавленно, в голосе слышались слёзы и обида. – И я всё понимаю: у неё новая жизнь, любовь, но это… сначала предложили жить с ними, а теперь, по сути выгнали. У меня нет слов! Блин, я думала, привыкну, что не нужна собственной матери, но нет, я к этому не могу привыкнуть! Каждый раз! Я же не котёнок, которого взяли на один день поигрались, а потом выкинули на улицу, пинком под зад: «Ты уже взрослая, должна учиться заботиться о себе сама!»

Инга захлюпала носом, принялась утирать слёзы. И Паша вздохнул: кому, как ни ему знать это ощущение, когда ты не нужен собственной матери. Он очень хорошо понимал Ингу – у самого сердце до краёв было наполнено этой же болью и обидой. Но Паша вдруг подумал, что его отцу ведь тоже сорок два, а он считал его старым. Оказывается, и после сорока заводят новую семью, и даже детей. Стало досадно за отца: никакой он не старый.

Какое-то время они просто медленно шли и молчали, погруженные в свои мысли. Когда Инга в очередной раз тихо всхлипнула, Паша заговорил:

– Ты всегда можешь жить у нас. В битве за ванну я даже готов сражаться на твоей стороне. Когда ТимьЯн не срутся, у нас вообще веселуха. Будешь усмирять Тигрулю, а то как раскомандуется!

Инга хмыкнула.

– Мне нравится у вас. Даже ты не так бесишь уже! Дело ведь не в жилье, а в отношении: за что они так со мной? Я готова из дома ездить на электричке, да и есть у кого из одногруппников вписаться на время. Вообще, думала Тёму заманить в Москву, предлагала ему, а он ни в какую. Вот где, блин, этот придурок?! Почему он даже не приехал, когда так мне нужен?! Работает допоздна. «Не расстраивайся, я что-нибудь придумаю!» – Инга возмущённо передразнила, но следом снова расплакалась и заговорила тихо-тихо, почти шёпотом. – Я просто попросила его приехать и забрать меня. Написала прямым текстом, что мне очень плохо, я разругалась с матерью и он нужен мне. И ничего! Ему пофиг! Он просто знает, что я всё равно к нему приеду. Мы с вами всё лето гуляли, он ни разу не поехал в Москву. Группой вписываемся у одного однокурссника почти каждую среду, играем в настолки. Звала его. Тёме параллельно: гуляй с кем хочешь, вписывайся, где хочешь, – Инга горько хмыкнула. – Но когда он сегодня не приехал, это всё… капец. Просто написал: «Приезжай завтра ко мне». Никуда я не поеду, пошёл он в жопу! Вообще, не вернусь теперь, пока сам не приедет и не заберёт меня!

Теперь хмыкнул Паша, Инга плакала и одновременно смешно возмущалась – её эмоции штормило от гнева до полнейшего отчаяния и обратно за доли секунд. Паша вообще не видел проблемы, что Артём не приехал к Инге, но, с другой стороны, если бы Лика хоть раз попросила к ней приехать, Паша бы бросил всё и примчался из любой точки мира.

– А ты попроси его ещё раз, может, у него слишком важные дела, которые он не может бросить.

– Не может бросить?! Это меня он может бросить, а не свою работу! – Инга вскинулась. Достала из кармана телефон, посмотрела переписку, вздохнула и снова спрятала телефон.

– Время смотрела? – хмыкнул Паша.

– До последнего надеялась, что он оторвёт задницу от стула ради меня!

– И какие же у него отмазки?

–Хочешь, читай. Тысяча и одна отговорка, как не ехать ко мне!

С этими словами Инга вновь достала телефон, пролистала сообщения и просто отдала Паше их открытую переписку.

«Тём, пожалуйста, забери меня, мне очень плохо».

«Приезжай».