Осень отчаяния

Вернулась Яна, и Инга, отобрав щётку и совок, принялась убирать осколки. Паша обнял сковородку и развернулся к девчонкам лицом, на случай, если Инга решит его ударить в спину. Но её слова ранили сильнее. Она словно увидела самые уязвимые места в Пашиной душе и со всей силы надавила на них. Даже аппетит пропал, в горле стоял ком. Но Паша протолкнул последнюю ложку картошки в себя, не подавая вида, как ему больно сейчас.

Инга не ударила его и больше не сказала ни слова, лишь бросила грозный взгляд перед тем, как отнести в кладовку щётку. Паша сначала закинул сковороду в раковину, но Яна попросила:

– Засунь в посудомойку, плиз.

Выполнив просьбу, он обернулся к Яне:

– Спасибо за картоху, было вкусно.

Она кивнула и тихо проговорила:

– Паш, у Инги непростой период сейчас, можешь её не цеплять?

Как по заказу, в этот момент зашла Инга и хмыкнула:

– Пусть цепляет, посрать. Посуды у вас много, что-то точно попадёт в тупую башку.

– Инга, только давай ничего не бить? – взмолилась Яна. – Да что с вами сегодня?!

– Ладно, посуду не буду. Буду бить Пашу!

Паша стоял около посудомойки, а Инга замерла напротив, смотрела на него с ненавистью, прищурив глаза, но и он сейчас ненавидел её не меньше, тоже прищурил глаза. Они словно на дуэли в вестерне вот-вот должны были выстрелить в друг друга. А Яна так и сидела за столом. Паша ухмыльнулся:

– Слушай, сиреневая, а ты вообще на каких правах тут кружки бьёшь? Ты вообще тут никто! – Клоуна-неудачника Паша никогда не простит, хотелось так же унизить. – Хотя ты и по жизни никто!

Инга молча снесла оскорбления, не кинулась, как кошка, в лицо. Лишь сверлила его взглядом, да и в руках у неё ничего не было. И, судя по виду Инги, ей явно хотелось либо убить Пашу, либо заплакать, либо делать это одновременно: плакать и убивать, но она старалась сохранять лицо.

– Ну хватит уже! – чуть ли не простонала Яна.

– Да нет, ты продолжай, – подхватила вдруг Инга. – Продолжай свой монолог с самим собой, может, докопаешься до истины, тебе полезно иногда включать мозги. Просто ты мало того, что неудачник, так ещё и тупой!

– Куда мне до такой дуры, как ты! – Паша цокнул и прошёл мимо неё в свою комнату.

Слышал, как пришёл Тимоха, они о чём-то переговаривались на кухне. Паша не включал свет, лишь открыл ноутбук, но погрузиться в монтаж не мог: всё прислушивался к голосам и чувствовал себя оторванным от всех.

Паша злился на Ингу, её слова зацепили и обжигали обидой. Мысленно спорил и оправдывался, искал способ унизить Ингу, но из-за этого сам себе казался жалким. Она сносила все его обидные слова с равнодушным видом. И Паша негодовал. Но признавать, что он никто, неудачник, который никому не нужен, не хотелось. Паша всем нутром отвергал, отказывался от этого клейма и бессмысленно пялился в открытый ноут. Чтобы самому себе доказать, что он что-то значит, открыл статистику и комментарии. Его тиктоки набирали десятки миллионов просмотров, тысячи сохранений и лайков, но самые популярные и запоминающиеся видео были с Тимом. Ролики с Пашей не выстрелили так ни разу. От досады он резко захлопнул ноут, и в этот момент раздался стук в дверь. Это была Яна, она сначала поскреблась и затем заглянула:

– Паш, ты пойдёшь-то фильм смотреть? Мы попкорн сделали. Ты спишь, что ли?

В комнате было темно, и поэтому она не видела, где находится Паша, стоя в дверном проёме. За её спиной мелькнул Тимоха:

– Паштет?

А вот Тим сразу врубил свет. Паша поморщился.

– Пойдём! Тебя одного ждём! Две пачки попкорна тебе купил, чтобы хоть полфильма в тишине посмотреть.

Паша хмыкнул. Тимоха, хоть и командовал, часто занудствовал и психовал, но про Пашу не забыл.

Смотрели «Стражей Галактики – 2» в комнате ТимьЯна. Паша уселся на пол, облокотившись спиной о кровать, а ТимьЯн и Инга валялись на кровати. Зачем они ему нужны, когда у него в руках оказалась большая миска с горячим попкорном, и, увлёкшись фильмом, Паша быстро переключился с тоскливых мыслей, начал привычно комментировать детали.

После кино настроение улучшилось, но с Ингой на кухне он не остался в этот раз, и больше ни слова ей не сказал, делал вид, что не замечает. Попил воды и ушёл в свою комнату. Заметил на телефоне уведомление. Там висело непрочитанное сообщение от Светы: «Извини».

Глава 32. Больно

Паша всегда вставал с трудом. Ещё ночью казалось, что энергии и сил немерено и он может монтировать ролики хоть до рассвета. А вот утром уже казалось по-другому: голова весила тонну и не хотела отрываться от подушки.

Его разбудили голоса на кухне. Причём чужие голоса и детский заливистый смех. Он поморгал несколько раз, осознал, что это ему не снится. Оделся и выглянул из комнаты. В ванной, подсвечивая себе фонариком, разбирал светильник отец Яны, а её мелкая сестрёнка Соня гоняла по коридору. Тим поднимал её к турнику, она всё пыталась схватиться за кольца, но срывалась и начинала хохотать.

Комната Паши располагалась прямо напротив ванной, поэтому Паша первым делом зашёл туда. Стало как-то стыдно, что отец Яны чинит им там свет.

– Здрасти! Да мы бы сами лампочку поменяли.