Осень Овидия Назона<br />(Историческая повесть)

Размышляя о комедиях Менандра, Дорион вспомнил слова Овидия, который сказал: «Ни одна комедия восхитительного Менандра не обходится без любви». В самом деле, как радостно следить за прекрасными чувствами героев и как приятно, когда пьеса завершается веселой свадьбой.

Вникая в характеры героев, Дорион то и дело вспоминал знакомых людей, похожих то на молодых людей, то на рабов и служанок, изображенных Менандром.

Так, вникая в нравы героев веселой комедии, Дорион нередко задумывался и над своей судьбой. Очутившись под отцовским кровом, он все чаще задумывался над тем, что и ему, Дориону, пора сыграть свадьбу.

«Жизнь уходит в тоске и одиночестве», — думал Дорион. Как может он изменить свою жизнь? Отец много раз говорил ему о том, что хотел бы сосватать хорошую девушку из гречанок. Но он, Дорион, по-прежнему всегда занят, и нет у него даже времени знакомиться с отцом такой девушки и хоть украдкой где-то увидеть ее.

Однако судьба сама заботилась о сыне Фемистокла. Случилось так, что Фемистокл не смог выполнить одну работу, порученную ему судьей из греков. Его заменил Дорион, и ему пришлось несколько раз побывать в доме Мосхиона, который был женат на скифянке, и была у него единственная дочь Спаретра. Как-то Дорион встретил Спаретру во дворе дома Мосхиона. Она показалась ему удивительно красивой. Что-то в лице ее было от грека с правильными чертами и что-то от скифянки чуть раскосые темные глаза с лукавинкой. Когда Дорион заканчивал переписку судебного дела, порученную ему судьей, Мосхион вдруг неожиданно спросил его, не согласится ли Дорион позаниматься с его дочерью Спаретрой, которая немного грамотна, но мало начитана и плохо знает латынь. Дорион согласился, и ему пришлось приходить в этот дом три раза в неделю.

Спаретра старательно выполняла уроки, заданные ей учителем, и с большим интересом читала книги, которые он ей посоветовал. Мосхион умел добывать книги у своих друзей и знакомых. Сам он имел небольшую библиотеку, почти целиком связанную с законами и судебными делами.

Когда Спаретра стала бегло читать по-латыни, Дорион счел нужным дать ей стихи своего господина Овидия Назона. Краснея и смущаясь, Спаретра призналась, что они ей очень понравились, и с великой радостью принялась за «Метаморфозы» Свиток этот был переписан для самого Овидия.

Как-то Спаретра попросила рассказать ей об Овидии Назоне. Дорион рассказал ей о счастливом и прославленном поэте, которого он знал десять лет. Он вспомнил о веселых пирушках, о многочисленных друзьях поэта, о Фабии, которая была красавицей и подругой императрицы, и завершил свой рассказ о бедном изгнаннике, который обречен доживать свои дни в жалкой лачуге, среди диких сарматов и гетов, у холодного и неприютного берега Понта Евксинского. Он прочел ей на память полюбившиеся ему строки Овидия.

Дорион умышленно не читал ей стихи о любви, потому что боялся при ней покраснеть и выдать свои чувства. Спаретра ему очень нравилась, и он все больше задумывался о том, что хорошо было бы договориться с ее отцом, сосвататься. Сама Спаретра давно уже показала свое расположение. И прежде всего своим признанием. Она рассказала о том, что ей пришло в голову пригласить Дориона в качестве учителя. Оказалось, что не сам отец придумал это, а Мосхион выполнил просьбу дочери, которой он редко в чем-либо отказывал.

Спаретра росла в доме, где порядки несколько отличались от порядков в домах греков, которых было много в Пантикапее. Вольнолюбивый дух скифов сказывался во многом. Спаретра была куда более свободна в своем поведении, чем ее сверстницы в соседних домах. Она могла самостоятельно, без провожатых отправиться на агору, чтобы купить в лавочке продавца благовоний ароматное масло, доставленное сюда из Индии. Она могла позволить себе без провожатых пройтись вдоль берега моря, где толпились молодые люди, продавцы съестного и фруктов. Как-то Спаретра спросила Дориона, любит ли он ходить в театр. Совсем недавно она смотрела комедию Менандра «Третейский суд». Ей очень понравились молодые люди Харисий и Памфила, полюбившие друг друга.

— Это удивительно! — воскликнул Дорион. — И мне понравился «Третейский суд». Я помню многие строки на память — ведь я переписывал комедию для актеров. Когда они разучили ее, меня пригласили посмотреть. Удивительное дело, Спаретра, мы могли встретиться с тобой и даже сидеть рядом на одной скамье.

— В самом деле могли, — ответила, смущаясь, Спаретра. — Ты все для них переписывал: и «Отрезанную косу», и «Самиянку»? Я узнала, что вскоре можно будет все это увидеть, и непременно пойду. Мы ходим с отцом, и, если хочешь, я попрошу его пригласить и тебя.

— Я буду рад, Спаретра. Прими мою благодарность, — сказал Дорион и подумал: «Пожалуй, настало время поговорить с Мосхионом».

*

— Я вижу, Дорион, ты очень охотно ходишь в дом судьи. Должно быть, дочь его смышленая девушка и хороша собой?

— Она настолько смышлена и так хороша собой, — признался Дорион, — что я намерен посвататься. Не знаю, согласится ли судья отдать дочь человеку без состояния.